Ведьмы презирают мужчин и считают детей мужского пола проклятием, а не благословением.

– Вы правы, – ответила Хейзел, словно прочтя ее мысли. – Сыновей у нас нет. Но, когда он родился, я не смогла его убить. Он был моим ребенком. Моим сыном. Я обратилась к королеве Элине́ за содействием, и она помогла переправить его в другую страну. Куда он попал, ни одна из нас не ведала. Мы и не должны были, чтобы сохранить его в безопасности. Оракул сказала, что придет та, кто его знает, и когда это случится, он сможет вернуться.

– Но я не знакома с вашим сыном, – мягко возразила Скарлетт.

Хейзел шагнула к ней. Она была так близко, что Скарлетт почувствовала исходящий от нее аромат дюжины разных трав.

– Провидица не ошибается. Если она говорит, что вы та самая, значит, так и есть. Подумайте, Ваше Величество. Ваши пути переплелись. Когда-то они пересеклись. Он могущественный. Более могущественный, чем любая из моих сестер. Именно поэтому мне пришлось его отослать.

– Но я выросла в стране, где нет магии. В человеческих землях, – запротестовала Скарлетт.

– Магию там нелегко найти, – поправила Хейзел. – Но из каждого правила есть исключения, если желание достаточно велико. Вы же имели там доступ к своей силе, не так ли?

– Да, но никто другой… – начала было она и замолчала.

Действительно, есть кое-кто. Тот, кто создал мощные заслоны. Тот, кому давали отвар, чтобы помочь открыть доступ к своей магии.

– Кассиус, – выдохнула она. – Кассиус ваш сын.

Из глаз Хейзел хлынули слезы. Она взяла руки Скарлетт в свои и сжала.

– С ним все в порядке?

– Он моя родственная душа, – ответила Скарлетт, тоже начиная плакать. – Он спас мне жизнь, и не раз.

– Ступайте. Помогите своему близнецовому пламени, а потом приведите моего сына домой.

Сказав это, Хейзел повернулась и пошла по тропинке, по которой они вскарабкались несколько часов назад.

Скарлетт посмотрела на Рейнера.

– Где Элиза? Давай заберем ее и отправимся к Сорину с Сайрусом.

– Она ждет нашего возвращения в ваших покоях, – ответил Рейнер.

Скарлетт сжала его руку и закрыла глаза. Вспомнила подвал в доме Лэйрвудов и то, как Сорин велел ей сосредоточиться и представить пляж, не упуская ни одной детали. Краешком сознания она увидела комнату. Ту самую, которую несколько недель делила со своим близнецовым пламенем. Она видела ее будто сквозь дымовую завесу и слышала слова, которые шептал ей тогда Сорин: «Ты должна сделать шаг. Не думай. Просто сделай это».