– Интересно, что такая сила возвращается в мир именно в то время, когда появились мараанские лорды, – ничуть не смутившись, заметила Эштин, поднимаясь из-за стола, и за ее спиной возник ветряной портал.

– Действительно, – сказал сидевший рядом с ней мужчина, который, как решила Скарлетт, был ее Вторым. – Пустая болтовня легкокрылых бризов.

В загадочности речей он определенно не уступал своей принцессе.

– Что значит «такая сила возвращается»? – спросила Скарлетт. – И какое отношение она имеет к мараанским лордам?

Эштин подмигнула ей со своей обычной полуулыбкой.

– Брайар… – процедил Сорин сквозь стиснутые зубы.

«Нельзя так говорить с Эштин. Она не ответит».

Скарлетт нахмурила брови.

«Почему?»

«Двор Ветра всегда изъясняется загадками и недомолвками. Эштин благосклонна и мудра, но способна непреднамеренно выводить других из себя. Брайар – один из немногих, кто может говорить с ней, не раздражаясь – помимо Талвин, конечно».

– Эштин, – окликнул Брайар, приближаясь к принцессе. Скарлетт наблюдала за тем, как Насима вытягивает крыло и проводит им по его щеке. – Ты говоришь о тенях королевы? – уточнил он, поглаживая серебристую голову ястреба.

– Разве это тени? – вопросом на вопрос ответила Эштин, наклонив голову, словно ожидая призрачного прикосновения.

– Ты не знаешь? – мягко спросил Брайар.

Ее улыбка стала шире, а голос оставался таким же загадочным и напевным. Она сделала паузу, будто прислушиваясь к чему-то, и изрекла:

– О тенях? Или Тьме? Или ночи? О чем-то одном, или обо всем, или ни о чем?

– Ни одна из этих сил не принадлежит нашему миру, – резко возразила Элиза.

Накоа бросил на нее предупреждающий взгляд, и Эштин переключила на нее внимание.