– Как получилось, что никто из часовых тебя не видел?

– Я наблюдала за ними, изучала их расписание – и помощников по хозяйству тоже – и выяснила, когда у них пересменки. Изучила, каких охранников легче обойти и по каким маршрутам ходят помощники. Я – Призрак Смерти, Сорин, и умею передвигаться неслышно и незаметно, – ответила она.

Остаток спуска прошел в молчании. Когда они достигли подножия лестницы, Скарлетт зажгла свечи и факелы, которые принесла с собой за последние недели, и осветила круглую комнату. По периметру стояли книжные шкафы, за исключением того места, где в стену был встроен очаг. В центре размещался длинный деревянный стол со стульями и скамьями вокруг. Он был завален книгами и многочисленными бумагами с ее заметками.

Скарлетт подошла к столу и, положив найденную Элизой книгу к другим, повернулась и села на скамью напротив Сорина. Он всматривался в ее лицо, а она выжидала. Не сказала ни слова, когда он пересек комнату и, взяв в руки один из томов, принялся быстро перелистывать страницы. Она продолжала молчать, и когда Сорин положил книгу на место и стал просматривать ее записи. Потом, сунув руки в карманы, подошел к книжным полкам, чтобы прочесть названия на корешках. Наконец он повернулся к Скарлетт.

– Ни одна из них не написана на всеобщем языке.

– Верно.

– И очень немногие – на древнем языке.

– Да.

Еще раз окинув взглядом книги, Сорин сел на скамью рядом со Скарлетт.

– Я в растерянности и не знаю, с чего начать. О чем тебя спрашивать, – признался он, устремив на нее свои золотистые глаза.

– Что угодно. Я все тебе расскажу, Сорин. Поделюсь всем, что узнала сама, и мы вместе решим, как много сообщить остальным, – ответила она, беря его за руку.

– Как у тебя получилось прочесть их? – спросил он, указывая на тома на столе.

– Пока не все книги доступны для чтения, потому что я не смогла их перевести. Но большинство фолиантов написаны на этом языке, – сказала Скарлетт, указывая на одну из книг, – либо на этом. – Она подняла вторую.

– Какой это язык?

Она сглотнула. Назад пути не было.

– Авонлейский. А другой, как я думаю, мараанский, его разобрать гораздо труднее.

– Язык, о котором ты говорила с Эштин?

– Да.

– Кто такие мараанские лорды?

Скарлетт встала и, выйдя на свободную от мебели часть комнаты, опустилась на колени и стала что-то чертить в пыли. Сорин стоял и смотрел, как она рисует карту, отмечая разные страны.