– Итак… посмотри на себя, – сказала Мадлен, выходя вперед. Ее платье выглядело странно. Оно было черным и как будто двигалось само по себе. Только внимательно рассмотрев, я заметила, что оно состоит из сотен Ткачей Проклятия, переплетенных друг с другом, как причудливое произведение искусства. – Я никогда не думала, что мое собственное наивное творение встанет у меня на пути.

– Мадлен, – выдавил Чарльз и шагнул вперед.

Ее черные холодные глаза устремились на него. Я ждала, что Чарльз скажет что-нибудь еще, но он просто смотрел на нее.

Уголки рта Мадлен скривились.

– Чарльз, – ответила она. – Я перефразирую. Я привыкла к сопротивлению с твоей стороны. Я смутно помню, как очень ценила в тебе эту черту. Как и твою упрямую наивность после всех этих лет. Скажи, Чарльз, что… это? – она насмешливо указала на красных игроков.

– Мы играем в вашу игру, – сказала я, подходя к Чарльзу, хотя Бастион пытался удержать меня. – И я не думаю, что в правилах игры есть что-то, что запрещало бы нам ввести в нее новый цвет, не так ли? – Я смотрела на нее со смешанными чувствами, в которых я уже давно не видела разницы между чистой ненавистью, страхом и гневом. Меня интересовало только одно: выжить.

Мадлен слабо улыбнулась.

– Нет, это вообще не противоречит правилам. Но это бессмысленно. Вы потерпите неудачу. Мое сердце хорошо спрятано на поле. Еще до того, как вы приблизитесь к нему, мы вас уничтожим.

Мои глаза метнулись на игроков, выстроившихся позади нее. У всех были черные глаза и пустой взгляд. Их тоже было ровно шестнадцать.

– Ну, давай поиграем, – предложила я.

Уголки ее рта скривились.

– Я могла бы просто убить тебя. Здесь и сейчас.

– Мы оба знаем, что ты не можешь, – сказал Чарльз. – Пора закончить эту игру, Мадлен. Ты еще не устала? После всех этих столетий? После всей этой невинной крови. Разве ты тоже не хочешь отдохнуть? – в конце я услышала, как его голос оборвался. Моя рука нащупала его, и наши пальцы ненадолго сцепились.

Проклятие уставилось на Чарльза, и мне впервые показалось, что я увидела ее настоящие чувства, промелькнувшие на лице. Как искра прежнего «я».

Но они исчезли так же быстро, как и появились. Она просто щелкнула пальцами, и Джексон встал рядом с ней.

– Джексон, дорогой, – прошептала она, глядя прямо на меня, – принеси мне голову Раба.

Джексон кивнул, напряг мускулы и перепрыгнул через трещину в земле. Черный дым и пыль заклубились, когда он приземлился и медленно выпрямился. Стоящий рядом Бастион взревел и превратился в огромного рыжего волка, который встал передо мной, чтобы защитить.