– Но почему?

Я посмотрела на него, запрокинув голову. Осторожно провела рукой по его бороде, сжатым в тонкую линию губам и морщинке, которая залегла у него на лбу.

– Потому что это больше неважно. Теперь мое место здесь.

– Рядом с Люциусом, – тихо произнес он и отпрянул от меня, словно я могла обжечь его своими пальцами. Я покачала головой, собрав всю свою храбрость. Он должен узнать, что я чувствовала. Как и я сама должна это понять.

– Спроси меня, скучаю ли я по Люциусу? – Сердце бешенно билось о грудную клетку, с каждой секундой мое дыхание ускорялось, пока я ждала его вопроса.

– Меня это не касается. Через несколько дней ты станешь его женой. Выйдешь за него замуж.

– Все равно спроси меня. Пожалуйста. – Он спорил сам с собой. Его глаза пытались не смотреть на меня. Но я не отпускала его. Я встала перед ним. – Прошу.

Он обреченно вздохнул и спросил меня.

Это прозвучало механически. Прозвучало так, словно его слова были тяжелее свинца. Такими же тяжелыми они были для меня, когда я ответила:

– Я наслаждаюсь каждым его прикосновением.

– Ложь? – он прозвучал неуверенно, и я печально улыбнулась.

– Я думала, ты уже знаешь меня. – Он пожал плечами и вновь отвернулся.

– Что такое?

– Ничего.

Я разоблачила его ложь осуждающим фырканьем.

– Я просто боюсь пострадать. Я не привык проявлять слабость.

– Неужели я причиняю тебе боль? – осторожно спросила я, едва ли желая получить его ответ.

«Да», – прошептал мой собственный голос. В тот вечер, за ужином, я видела его лицо. Мне было больно от каждого поцелуя, к которому принуждал меня Люциус. Он смотрел на меня, и я поняла это по потемневшему золоту его глаз.

– Да.