Молча я позволила ему завязать глаза, хотя знала, что вторая стена за шкафом. Но я ничего не сказала и позволила ему вести. Туда, где я могла приблизиться к Софии, которой была еще несколько дней назад. Потому что казалось, что прошли годы. Годы, которые наложили на меня свой отпечаток. Мы поднялись по винтовой лестнице на платформу. В башню вечности. Он снял ткань с моих глаз, как только я почувствовала, как ветер покалывает мою кожу. Молча поднял руки и протянул их ко мне. На этот раз потому, что он этого хотел. Я колебалась.

Но затем я взяла их и позволила ему сделать плавный переход от одного движения к другому.

Нашей тихой мелодией было непрерывное тиканье рыночных часов, которое слышалось даже наверху и вибрировало у меня в груди. Горько-сладкое воспоминание о моем детстве. О ржавом запахе города. О бесконечном лете в моем сердце, которое Люциус пытался потихоньку изгнать. Эрик притянул меня к себе. Приложил подбородок к моему лбу, коснулся ладонью моей дрожащей спины.

– Нам надо поговорить.

– Я не хочу больше говорить.

– Я понимаю, но я больше не могу наблюдать за тем, как он ломает тебя.

– И что, по-твоему, я должна делать?

– Хм, бежать! – Он резко остановился и нахмурил брови.

– Я не могу убежать. Теперь мое место здесь. Моя семья уехала, Эрик. Так и должно быть. Мы так и договаривались. Таким было условие короля.

– Верно. – Он выглядел сломленным. – Ты все еще здесь. А они ушли. Я не планировал этого. – Оторвавшись от меня, он подошел к перилам платформы. Под нами мерцали красные огоньки, почти поглощенные туманом.

– Но так должно быть, – парировала я и встала рядом с ним. – Я здесь, а они далеко. Они в безопасности. Это все, чего я хочу.

– Но тебе здесь не место! – со злостью в голосе произнес он. Я заметила, как напряглась его челюсть. Яркий оттенок бороды делал его старше. Пораженная, я почувствовала, как мои глаза наполнились горячими слезами. Мое сердце забилось от его слов.

Неужели он больше не хотел, чтобы я была с ним? Я должна была догадаться.

– Тогда ты не должен танцевать со мной, принц, – сказала я ослабшим голосом, когда мне все-таки удалось проглотить слезы. Он должен был отпустить меня в танцевальный вечер, до того, как я утонула в его золотых глазах. Он мог бы спрятаться за брата, пока тот сам не разорвал бы меня своими когтистыми лапами.

– Ты ошибаешься, – раздраженно сказал он и посмотрел на меня. Я же уклонилась от его взгляда. Не могла вынести его. Не тогда, когда поняла, что он все еще осуждает меня. Меня, стэндлерку. Воровку. Невольно я посмотрела на часы, украшавшие его запястье.