– Я соскучился по старику.

– Как же, – прошипел Люциус. – Ты ходишь к нему только когда тебе нужно взять бесполезную литературу. Историю стэндлеров, да? Надеюсь, ты знаешь, что все их существование основано на трусости нескольких слабаков, которые избежали войны. Нелепое отродье, которое считало себя слишком изысканными, чтобы защищать свое королевство.

– Ты, кажется, много об этом знаешь, брат. Ты тоже искал его, я прав? – Я посмотрел Люциусу прямо в глаза и заметил неожиданную тень, затерявшуюся в серебре его глаз.

– Тебя не касается, о чем я говорил со стариком.

– Или касается, – парировал я, отчаянно вскинув руки. – Возможно, он знает, в чем причина смерти нашего отца, Люциус. – Хриплый крик о помощи, превративший мое горло в пустыню. Глаза Люциуса стали стеклянными. Взгляд устремился вдаль.

Знак того, что он не имел к этому никакого отношения, как подозревала София.

Мой брат был всем, что я так ненавидел. Но он не был настолько жесток, чтобы убить собственного отца. Я знал это. Глубоко в душе он все еще был моим братом. У них с отцом были свои разногласия. Я видел это в зале предков, когда Люциус разрушал статую. Но и меня нередко мучила злость на отца. Что он ушел, ничего нам не сказав. Что он оказался слишком труслив, чтобы смириться с жизнью.

– Отец был трусом! Он повесился, Эрик. Сколько раз мы еще будем это обсуждать?

– У Джона есть его дневники, Люциус. И в них он писал, что в нашем королевстве есть враг. Враг, который, возможно, и убил его.

– Он был болен, Эрик! – рассерженно закричал Люциус. Сельтерские руки при этом задрожали и стали еще белее, чем прежде. – Его душа убила его. Как опечаленная душа матери убила ее, пойми ты уже наконец.

– Но в дневнике отца об этом ничего не написано.

– Джон, в самом деле, это сказал? – спросил Люциус с перекошенным от злости лицом. Свидетельство его огорчения и моего умения разбираться в людях. Люциус не имел ко всему этому никакого отношения. Он был такой же жертвой, как и я. Я резко кивнул и облизнул пересохшие губы.

– И кто это должен быть?

– Это я хотел спросить у тебя, – ответил я и пристально посмотрел ему в глаза, которые на миг затуманились.

– Ты же не думаешь, что это был я, брат?

– Нет, – я покачал головой. – Но им может быть один из тех, кому ты доверяешь свою жизнь… Господин министр.

– Сириус? – испуганно спросил Люциус, прижав руки к открытому рту.

– Да, – кивнув, сказал я. – Да, Люциус. Это мог быть он.

– И какой у него повод, Эрик? Это серьезные обвинения, в которые я не могу поверить!

– Я не знаю. Возможно, он хотел таким образом получить больше власти в собственных руках. Возможно, отец хотел выкинуть его из дворца. А может, он хотел чего-то избежать. Тут много вариантов. Я не знаю!