— Пригни-ись! — с диким визгом проносится над головой Машка — коса растрепалась на ветру, в темных волосах запутались розовые лепестки. За ней гонится Раяна, такая же растрепанная, хохочущая, орущая:

— Не уйдешь, плодожорка вредная, все равно поймаю!

— А вот и не поймаешь, не поймаешь! — Машка, визжа и хохоча, перелетает через забор и выписывает зигзаги над рекой. А к Раяне присоединяется Итар, наш младший. Сейчас возьмут главную хулиганку в «клещи», вымочат в реке, а потом все втроем прилетят сушиться. Пора ставить чайник.

Скайт — адское изобретение, как по мне, но дети готовы носиться на нем с утра до ночи. Аяр одобряет — быстрота реакции, пространственное ориентирование, все такое. Я, как всякая мать, ворчу: «Главное, шеи не сверните себе, летуны». Да, блок безопасности там есть, но абсолютная безопасность недостижима в принципе.

Но за поцарапанное дерево я взорвусь уже не как мать-наседка, а как главный агроном-садовод, и это мои хулиганы знают твердо. Так что слалом между яблонь проходит крайне аккуратно. Вот над рекой побеситься — святое дело.

Высокие технологии, я к ним уже привыкла. Жизнь облегчают здорово. Роботизация в саду — это даже не цветочки, а так, пустяки, дело житейское. Вот с медициной все на самом деле волшебно, фантастично и непередаваемо прекрасно. Мне, если с земными годами считать, уже шестьдесят два. Почти пенсионерка! А в зеркало посмотреть — тридцать, край тридцать пять. И чувствую себя на те же тридцать! Да что говорить, если здесь деятельная молодость длится лет до ста двадцати. Еще и рожать могу, хотя, как по мне, пятерых вполне достаточно. Я-то вообще троих планировала, но на третий раз у нас получились близняшки, а еще через два года случился нежданчик-Итар.

Сейчас уже полегче: трое младших хулиганят, зато двое старших умчались в город, у них любование яблонями в своей компании. Думается мне, что там все уже по парочкам разбились, но знакомить с родителями старшие сыновья никого пока не приводили. Рано им в серьезные отношения, у обоих в голове космодесант, дальние экспедиции, романтика странствий и открытий. Ничего, вырастут — поумнеют. Что за радость в дальних странствиях, если никто не ждет дома?

Я тайком вздыхаю, и, как по заказу, открывается дверь.

— Алина, я дома!

— Аяр! Вернулся!

Чайник свистит зря: мне сейчас не до него, не до всех чайников мира и даже не до всех яблонь всех миров. Самые сладкие объятия — вовсе не ночью в постели, а на пороге дома, в кухне, на улице под дождем, где угодно! — когда муж-бродяга возвращается из очередных своих звездных странствий.