Показалось, что от моего зубовного скрежета треснут кости черепа.

— С-с-суки-и-и! — чтобы хоть как-то сбросить напряжение выкрикнул я, видя, как валится на колени Истинный Вечный, которого опутали десятком сетей. Рядом валялись с полдюжины порубленных в капусту дроу. Уфир успел дотянуться до многих. Два дракона взмыли, унося моего рогатого друга вслед за Термоядерной Ведьмой.

— Уступи, квартерон, — холодный голос Князя ударил меня в спину.

Развернувшись, я встретился с насмешливым взглядом главы дома Эрелинн. Он благополучно миновал контур моего Щита, оставив остальных воинов за его пределами. Над головой кружили драконы и их мерзкий визг отдавался в моих ушах смехом.

Пожалуй, такого фиаско и унижения я не испытывал со времён схватки с Уравнителями… Мы продолжали молча смотреть друг на друга. Фиолетовая броня на теле Князя перекатывалась волнами, казалось, она живёт своей жизнью. Почему-то на ум пришли недавние слова Предтечи: «Демиург — есть созидательное начало всего. Точка, вокруг которой из Хаоса рождается Порядок. Ты не пловец, Эскул, ты повелитель моря!»

Мне толком не помогли ни Магия Жизни, ни Магия Разума, ни Магия Воды. Я Демиург по своей сути и призванию, малограмотный и начинающий, наивный и верящий в добро. Но сейчас я ещё Бессмертный, которого какая-то хитрая мразь припёрла к стенке.

Моего жизненного опыта хватает, чтобы понять: не бывает созидания без разрушения, как и наоборот. Реальный мир Небытия и Астрал, разделены Гранью здесь, на Плоскогорье Теней. Астрал полон проявлениями Хаоса, которые заперты в горизонте, как в бурлящем котле с прикрученной крышкой…

Я оглянулся на долину Замка-над-Бездной. Красивое по-своему место, хоть я больше люблю зелень. Правда, мы с дроу немного испортили ландшафт: камни, щебень, лужи грязи, закопчённые скалы, трещины и ямы.

— Ты улыбаешься, квартерон? — брови Князя удивлённо поползли вверх, а в глазах затаилось подозрение.

— Да, Гордиан, улыбаюсь.

— Почему? Ты же побеждён.

— Я радуюсь, Князь дроу. Ты развязал мне руки, — передо мной раскрылась сияющая арка потрала на первый горизонт. Лазурное зарево ласково приняло меня в свои обьятья.

КОНЕЦ СЕДЬМОЙ КНИГИ