Кучер свистнул, и экипаж тронулся с места. Раздалось мерное цоканье лошадей. Я в последний раз взглянула на реку, которая вскоре скрылась за деревьями.

Дорога была ухабистой, и карету сильно трясло. Не спасало даже мягкое сиденье.

Это какой-то кошмар!

За несколько часов езды я прокляла всё на свете.

Артур Брагос, чтоб ему икалось, уехал в закат, а меня везут по этой средневековой дороге через все кочки!

Спустя некоторое время карета остановилась возле огромных кованых ворот, увитых плющом. Неужели мои мучения закончились?

Кучер спрыгнул на землю и отодвинул засов. Ворота со скрипом открылись, и через полминуты тряска продолжилась.

Выглянув в окно, я увидела старинный особняк, который одиноко возвышался посреди поля. Чёрные глазницы окон с тоской взирали на меня.

Неуютно поёжилась. Это место мне совсем не нравится!

Кучер тем временем остановился у крыльца и открыл мне дверцу.

– Приехали, госпожа!

Придерживая край платья, осторожно вышла из кареты. В воздухе пахло сыростью, словно это место пустовало.

– Прощайте, госпожа!

Бросив на меня очередной взгляд сожаления, кучер торопливо уехал. Оставшись одна у крыльца, я не знала, что делать дальше. Поднялась к двери и дёрнула за ручку, но она оказалась заперта.

Вот и всё, приехали!

Может быть, залезть в окно? Хотя окна здесь довольно высоко от земли. В этом громоздком платье мне до них не дотянуться, не говоря о том, чтобы забраться внутрь.

К счастью, ждать пришлось недолго.

– Госпожа Айрис! Я знала, что вы не забыли о нас! – ко мне подбежала худощавая женщина лет пятидесяти, – Простите, госпожа! Я была в овчарне, но как увидела карету, сразу поспешила к вам, – запыхавшись, оправдывалась она.

Было в этой женщине что-то знакомое, родное, что ли. Я инстинктивно двинулась ей навстречу.

– Как вас зовут? – спросила, поравнявшись с ней.