Воин-Врач IV

Воин-Врач IV

Глава 1 На площади

Глава 1

На площади

Всех нас, вернувшихся в большой зал, встретили довольно подозрительными взорами. Радомир кинулся к воспитаннику-князю, поддержав под руку, и повёл к почётному месту возле великокняжеского престола. Теперь единственному. Пока мы отсутствовали, рассадка гостей изменилась. И в зале не осталось ни единого переяславца. Куда они подевались и вернутся ли — наверняка знали Рысь, который ввалился в зал, на ходу натягивая привычное индифферентное лицо прямо поверх маски жестокого убийцы, и Ставр, который фланировал по периметру, вокруг столов и лавок, на Гарасиме. Но уточнять не было никакого желания.

Дара и Леся, сидевшие рядом, сперва заглядывали в глаза тревожно, но вопросов не задавали. Потом, когда после пары-тройки тостов хвалебной направленности со скул Всеслава почти сошли желваки, чуть успокоились. Рома и Глеб тоже ни о чём не спрашивали, хоть и поглядывали вопросительно.

— Ты, кажется, нашёл врага, что подобрался змеёй слишком близко к твоему стойбищу? — перевёл Шарукан слова отца, легендарного и, как выяснилось, прозорливого Ясинь-хана.

— К несчастью, да. И не скажу, чтобы это принесло мне облегчения, Хару, — отозвался Чародей.

— Предательство близкого — большая боль и беда, говорит отец, друже. Но каждая боль, что не убила коня, помогает ему скакать дальше и дольше, — прислушиваясь к хриплому рыку старика, проговорил Степной Волк.

— Иногда бывает, что конь не хочет больше скакать, друже. Но должен. Это — плата за то, чтобы на пастбищах этого коня его табун, кони, кобылы и жеребята, паслись и жили так, как хочет вожак.

— Табуном управляет старшая кобыла, — послушав Ясиня, ответил Шарукан. — Опыт и мудрость помогают ей. Конь, самый сильный и бесстрашный, только оберегает его от врага. Твоему табуну несказанно повезло, Слав. Бесстрашие, опыт, сила и мудрость достались одному. Это видят, чувствуют и признаю́т все окрестные стойбища.

— Может, и так. Благодарю за добрые слова, уважаемый Ясинь-хан, — Всеслав приложил ладонь к сердцу и склонил голову перед старым степняком. — Мой отец оставил этот мир, но прежде научил меня с почтением и вниманием слушать советы старших. Возможно, именно поэтому некоторые мои поступки кажутся более… разумными, чем они есть на самом деле.

— Тебя с не меньшим почтением слушают умудрённые опытом старцы, великие камы твоего племени. Тот, кто говорит внутри тебя, сильнее и опытнее каждого из них, — сощурив и без того узкие голубые глаза, тише обычного перевёл Шарукан.