– Ее кольцо в безопасности. И все-таки мы должны предупредить ее о возможном визите Кросса.

– Я думала, мы ищем моего отца?

– Мы делаем и то и другое. В первую очередь Кросс может привести нас к твоему отцу. А Кросс на пути к кольцу сердец. Возможно, нам удастся подкараулить его у Скай, забрать кольцо душ и найти твоего отца, если, конечно…

Я не была уверена, это Бастиан не хочет заканчивать предложение или закрывшаяся за нами дверь проглотила его слова. Он сомневался, что нам удастся найти моего отца живым, это был факт.

Я проглотила собственные сомнения, цепляясь за эту крохотную надежду, которую разбудили во мне слова Кросса.

– У тебя есть идеи, где может скрываться твой отец? – спросил Бастиан, продолжая идти по тротуару в направлении Тауэра.

У меня не было идей. В этом-то и была проблема.

– Нет, но я думала, может быть, в нашем доме могли быть какие-то зацепки.

Бастиан задумчиво покивал.

– Возможно.

Бастиан видел, как темные плетения души Эбби увеличились. Совсем недавно ожившее плетение сердца было со всех сторон окутано черными, как ночь, струйками.

Он сжал кулаки, потому что это вынуждало его помочь ей. Единственным способом, который был ему известен. Однако он знал, ей не понравится его вторжение.

– Мы выясним, что произошло, хорошо? Мы найдем твоего отца, если он еще жив.

На больших великолепных глазах Эбби выступили слезы, ее губы задрожали.

– Пообещай мне, – молила она и бросилась ему на грудь. Она прижалась к нему и обняла. Ее волосы щекотали его подбородок, он нежно поцеловал ее в макушку.

Темнота попыталась вырваться наружу, гнев среагировал на нее. Он чувствовал ее плетения кончиками пальцев, они ударяли в него, словно молнии.

– Я обещаю тебе, – пробормотал он в ее волосы и закрыл глаза. – Мы найдем Кросса, кольцо и твоего отца.

– Мы не могли бы сначала найти его? – Голос Эбби больше не был шепотом.

Бастиан стиснул зубы. Он не мог тратить время на бесперспективное дело. Он должен был вернуть кольцо. Не только потому, что Кросс мог причинить много вреда, но потому, что без кольца он сам представлял опасность. Он заметил это, когда занимался с Эсме. Ярость в нем с насилием распахнула врата души Эсме. Если бы их не прервали, были бы… он не был уверен, смог ли бы он остановиться.