Затем Рэйнальт наносит мазь на порезы и обматывает ногу чистым бинтом. Осторожно надавив на грудную клетку, нащупывает сломанные кости, и я с трудом проглатываю крик.

– Боюсь, с ребром я ничего сделать не могу, разве что перевязать его. Прости, Меррик.

По крайней мере, благодаря его перевязке я уже не чувствую себя так, будто в любой момент развалюсь на кусочки.

Он садится на корточки.

– Что произошло?

Я не могу рассказать о короле. Не хватало, чтобы умер кто-то еще из-за того, что мой отец увидел в звездах.

– Мой отец умер. Я… напал на короля.

Рэйнальт изумленно сыплет красочными ругательствами.

– Очень дерзко, Меррик.

У двери появляется Тристан и открывает ее.

– Пора идти.

Рэйнальт кидает на меня виноватый взгляд и выходит в коридор. С секунду никто из них не двигается.

– Ходят слухи, что скоро армия пойдет на лес, – сообщает Рэйнальт. – Король хочет атаковать Гвиден. Одолеть ее раз и навсегда.

Я передергиваюсь, вспоминая, как на Элиниона сыпались звезды и осколки.

– Бейнс считает, что мы отправимся на верную смерть. Против леса и сирен никто не выстоит.

Вижу вспышку желтых глаз. Серебряные руки, ломающие тела пополам.

– Король не пойдет на нее без плана, – возражаю я. – Раз он решил атаковать, он уверен в своей победе.

Звезды и души. Мои пальцы тянутся к груди, где была смертельная рана, которую король заживил простым прикосновением.

– Надеюсь, ты прав, Меррик, – говорит Рэйнальт. – И надеюсь, что ты выберешься отсюда как раз вовремя, чтобы выступить вместе с нами.

Я корчу гримасу, которая должна сойти за улыбку, а затем Тристан выводит Рэйнальта из тюрьмы на свободу и свежий ночной воздух.