Но теперь, став старше, я понимаю: нет способа объяснить содеянное. Можно лишь быть уверенным в своих действиях и надеяться, что остальные сами увидят в этом добро.
– Как мне тебя называть? – спрашивает королева Бодил. Меня это поражает. Королева замечает это выражение на моем лице и поясняет: – Я не могу называть тебя морской ведьмой. У тебя должно быть имя.
– Эвелин.
Бодил принимает мою сущность со вздохом.
– Твои слова – правда. – Это утверждение, а не вопрос. Она вздыхает, а взгляд устремляется на дно под нами. – И он это знал.
Алия отпускает мою руку и обнимает королеву.
– Это все правда, мама. Каждое слово. – Девушка опускает взгляд на наши переплетенные руки. – Я ушла на поверхность, потому что полюбила человека. Я не думала, что потерплю неудачу. Но все шло к этому. А Руна поднялась, чтобы спасти меня. Она не хотела оставаться там. Руна всегда желала находиться здесь, с тобой, но сделала все, что было в ее силах.
Королева смотрит на меня.
– Ты не можешь вернуть нам Руну?
Я собираюсь ответить, когда замечаю лицо Анны. Та парит вне замка и знает, что могла бы являться частью этого. Но это не так. И тут я что-то понимаю.
– Способ есть. Но я не уверена, что это сработает. Проверка не стоит риска. – Я встречаюсь взглядом с Анной, а потом с королевой. – Если Руна утонет, то, может, у нас получится ее превратить.
Королева Бодил качает головой:
– Нет, я не стану даже думать о том, чтобы утопить дочь в попытке вернуть ее. – Она касается щеки Алии. – Я уже и так много потеряла.
– Мама, не вини Эвелин, – говорит Алия. – Я знала, что делаю. Я обрела покой.
– Тогда и я обрела, – говорит королева и встречается со мной взглядом. – Но наша монархия – дело другое.
Ну вот. Я высоко поднимаю голову. Ладони потеют в руках девушек. Детство, проведенное под неодобрительным взглядом матери Ника, королевы Шарлотты, подготовило меня к этому моменту в некотором смысле. Но почти жизнь прошла с тех пор, как я с этим сталкивалась в последний раз.
– У нас нет короля. У нас нет наследника мужского пола. И хотя у нас очень способная принцесса, – женщина указывает на старшую из дочерей королевы Метт, Лиду, – по закону корона не принадлежит ей.
Жители под нами начинают бормотать. Я неподвижна. Королева продолжает: