Доки уничтожены. Корабли лежат друг на друге. Они зияют, точно раны. Их днища поцарапаны. В некоторые попала вода. Вскоре они опустятся на дно гавани. Самые низкие дороги смыло. Древние булыжники мостовой валяются на берегу, а другие поглотило море. С верхушки каменной стены нам едва виден вёртсхус и прилегающие магазины – все открыто; окна и двери. Море подобралось к мешкам с песком и забрало их себе.

Но люди в безопасности. Дома и магазины на холме не тронуты. Мой народ под водой тоже теперь в безопасности. На некоторое время угроза подлодок ушла. Но более того – закончилась война отца.

И его больше нет.

Никому и не нужно сообщать мне новости. Я это чувствую: магия, связывающая нас, стала чем-то новым внутри меня. Возможно, однажды я узнаю о случившемся, но голос Алии все еще звенит в моих ушах. Я чувствую успокоение.

Магический баланс снова в действии: атмосфера здесь, на земле, стала тяжелее, чем раньше. То, что высохло и почти погибло, снова полнится жизнью. Оно находит свой собственный путь на солнечный свет.

Стоя за моей спиной, Уилл кладет руку мне на плечо.

– Руна, пора.

Нужно идти. Рассвет приносит с собой кое-что еще – угрозу обнаружения.

В новом свете мы все еще беженцы.

Ведьмы.

Воры.

Повстанцы.

А я еще и убийца.

Стражники, от которых мы избавились прошлой ночью, перегруппируются. Для них важно поймать нас и заставить заплатить. Им плевать на наши мотивы. Людей волнует только то, что мы сделали из-за них.

Внутри что-то корчится, когда я думаю о Николасе – я осудила его, как теперь судят меня, не поняв мотивы и увидев лишь результат. Теперь мне придется жить с его кровью на своих руках, как и с пониманием, что не сумела спасти Алию. Но это не помешает мне сделать столько добрых дел, сколько смогу до конца жизни.

Оставшись на мгновение наедине, пока Софи и Агната спускаются по каменной стене вниз на затопленный песок, я беру Уилла за руку. Он поворачивается ко мне. Носки наших сапог соприкасаются. Розовый свет освежает юношу, стирая усталость из его голубых глаз.

– Помнишь, что сказал мне, когда пригласил присоединиться, – шепчу я, – о том, что произойдет, если мы потерпим неудачу.

Уилл вскидывает бровь. Он вспоминает то утро, когда умерла Алия и мы стояли в поле, обходя острые края признания магии друг друга.

– Что-то о том, что на нас станут охотиться злые немцы, прежде чем датчане изгонят нас за колдовство?

– Да. Это. Ну а что произойдет, если мы преуспеем?