— Вода действительно есть. Должно быть, это он. Между нами и водой примерно три метра, и она не выглядит очень глубокой. Он поднимает на нас глаза, морщась от солнца.

— Я спущусь и посмотрю.

— Мы спустимся вместе, — говорю я, хотя на самом деле это последнее, что мне хочется делать. Из всего плана мне меньше всего нравится часть, где нам придется пробираться по подземной системе источников и пещер. Я нормально отношусь к пещерам, но, когда дело касается воды, начинаю нервничать.

Андор соскальзывает в расщелину ногами вперед, на мгновение цепляясь пальцами за край.

— Высота может оказаться больше, чем я думал, — говорит он, прежде чем разжать пальцы. Наступает мгновение тишины, а затем раздается громкий всплеск.

— Андор! — кричу я, когда мы с Кирни падаем на колени и заглядываем в разлом. — Ты в порядке?

Я слышу еще один всплеск, затем он выплевывает воду и хватает ртом воздух.

— Черт, глубже, чем я думал! Но вода приятная, холодная. Течение достаточно сильное, чтобы сделать основную работу. — Пауза, еще всплески. Я вижу, как он проплывает под нами, солнце освещает его мокрые волосы. — Возможно, дальше будут места, где можно будет идти или ползти вдоль ручья, но думаю, что большую часть пути нам придется плыть.

Я обмениваюсь взглядом с Кирни.

— Ну, это лучше, чем идти под солнцем, — говорит он, прежде чем скользнуть в щель и упасть в воду.

Я глубоко вдыхаю, перекидываю ноги через край и потихоньку опускаюсь, но мои мышцы уже так дрожат от предыдущих нагрузок, что не выдерживают, и я соскальзываю вниз.

Мой вопль разносится эхом за секунду до того, как я падаю в воду, а мой плащ пытается утянуть меня вниз. Я быстро выплываю на поверхность, втягивая воздух и пытаясь отстегнуть плащ. Андор и Кирни тянут его, пока я не освобождаюсь, и мы позволяем ему уплыть по течению.

— Ты в порядке? — спрашивает Андор, держась на воде рядом со мной. Течение уже неспешно несет нас вперед.

— Я в порядке, — говорю я. — Просто на мгновение потеряла силу в руках.

Он смотрит на меня с сочувствием.

— Не знаю, помнишь ли ты, каково это, — добавляю я.

Он улыбается.

— Извини, не помню.

Затем он поворачивается и начинает плыть.

Следующие несколько часов мы проводим в воде, позволяя течению нести нас к монастырю. Чем дольше мы плывем, тем реже скальный потолок открывается небу и тем темнее становится. Если бы Андор предусмотрительно не попросил Штайнера создать световой куб из измельченных светящихся папоротников, мы бы ничего не видели. Каким-то образом свет делает все еще хуже — вода кажется чернее, а стены пещеры уходят в бесконечность.