— Дочь Боли, — каркает она. — Я ждала этого момента.
— Уверена, что ждала, — говорю я, взмахивая мечом. — Я польщена, что все это время ты думала обо мне.
— И я рада, что оставалась в твоих мыслях. Сколько времени прошло, Дочь Боли, с тех пор, как я занимала в них центральное место? С тех пор, как я стала козлом отпущения для всего твоего гнева? Сколько лет ты пыталась начать новую жизнь в Темном городе, развращенная твоей тетей?
Я с трудом сглатываю. Она просто говорит наугад.
— Ах, — говорит она, кивая с пониманием. — Ты действительно думаешь, что все это время мы не следили за тобой? Ты думала, что сможешь сбежать в Землю изгнанников, и мы забудем о тебе? Мы никогда не забываем своих, моя дорогая. Ты это знаешь. Мы не позволяем нашим Дочерям так легко поддаваться влиянию, особенно со стороны свободных жителей. Конечно, понадобилось время, чтобы собрать против тебя доказательства. Чтобы мы поняли, что ты стала кровавой воровкой. Кража драконьих яиц — самое наказуемое и кощунственное преступление, которое когда-либо совершалось, особенно для тебя. Ты, как никто другой, должна была избегать этого. Распространяла магию по синдикатам. Только когда наши шпионы в Темном городе смогли выйти на твой след, мы наконец смогли передать твое дело Черной Гвардии и разобраться с тобой.
Она замолкает, и я чувствую, что тону в ее словах.
— Это не Шеф Рунон и не Далгарды убили твою тетю. — Она улыбается. — Это была я.
Мои колени подкашиваются, по телу прокатывается шок.
Я подозревала, что за нами охотилась Черная Гвардия, но никогда не думала, что за этим стоит Предвестница.
Теперь, конечно, все очевидно.
Я позволила себе поверить, что ничего для них не значу, что, как только окажусь на Земле изгнанников, они забудут обо мне. Всегда найдется другая Дочь, которая займет мое место.
Я сглатываю ком в горле.
— Ты отпустила Эллестру, когда она сбежала из монастыря, — говорю я хриплым голосом. — Зачем тебе я?
— Потому что твоя тетя — это не ты, — говорит она. Она наклоняет голову, но мой взгляд падает на арбалет в ее руке, все еще направленный на меня. Ее хватка кажется более расслабленной. Возможно, у меня есть шанс добраться до нее раньше, прежде чем она поразит меня. Я начинаю рассчитывать, как быстро смогу метнуть меч и смогу ли ранить ее первой.
— В твоей тете нет твоей крови, — добавляет она, теперь ее слова звучат более взвешенно. — Она хмурится. — Ты не знаешь, да? Она тебе не рассказала.