Альба приветствовала толпу, подняв руки и гостеприимно улыбаясь. Она объявила открытие турнира для «всего народа Сейлока, его кланов и их цветов», и в голосе ее не прозвучало ни страхов, ни беспокойства. Байр наблюдал за ней с гордостью и благоговением. Люди называли ее принцессой Альбой, как привыкли, и бросали к ее ногам цветы, потому что любили. В начале каждого состязания она желала участникам «мудрости Одина, силы Тора и благословения от Отца Сейлока», и люди так старались, будто все три ее пожелания сбылись.

Уже на четвертый день турнира, далеко за полдень, со сторожевой башни прозвучал одинокий рог и раздался крик:

– Король вернулся! Готовьте гору для его величества, короля Сейлока Банрууда!

От королевской деревни и до Храмовой горы одна труба передавала сигнал другой, и пение каждой заканчивалось высокой вопросительной нотой. Приближаясь к горе, эти звуки становились все громче. Со стен замка им вторило пение рогов, подтверждающих, что послание услышано.

Все вокруг кишело людьми из кланов и жителями деревни, но состязания разом прекратились. Народ бросился к воротам, усеял склоны холма. Ни один клан не желал, чтобы его обвинили в неуважении к его величеству, и за считаные минуты дорогу обступили люди. Айдан, Лотгар, Йозеф, Элбор и Байр стояли на ступеньках дворца, самые доверенные воины держались за спинами ярлов. Хранители по обычаю в честь приезда монарха выстроились на ступенях храма. Среди людей, одетых в лиловое, пять дочерей выделялись только венцами из кос.

Королевская стража принялась расчищать просторный внутренний двор между храмом и дворцом, тесня любопытных на лужайки и участки вытоптанной земли, освобождая место для короля и его свиты. Возвращение монарха во время турнира вызвало непривычную для королевских стражников неразбериху, и в давке некоторые зрители валились с ног. Из-за стен, окружавших Храмовую гору, через ворота донесся нарастающий ропот. Казалось, толпу накрыла волна изумления, и уже передавались из уст в уста какие-то догадки и предположения.

Снова донеслись звуки рога, предупреждающие о приближении короля к воротам, и Альба поднялась на верхние ступени дворца во всех регалиях. Турнир она открывала в скромном белом платье и простом золотом ободке на лбу. Ясно, что Банрууд рассчитывал на более торжественную встречу. Венец принцессы представлял собой уменьшенную копию короны ее отца. Каждый из шести зубцов был украшен у основания и в навершии драгоценными камнями, соответствующими цветам кланов. Изумруды для Адьяра, рубины для Берна, сапфиры для Долфиса, оранжевые турмалины для Эббы, коричневые топазы для Йорана и золотистые цитрины для Лиока. Черный глянец ее королевской мантии, отороченной белым кроличьим мехом, не только контрастировал со светлыми волосами принцессы, но и подчеркивал сочетание темных глаз с золотистыми локонами. Ярлы и воины подвинулись, уступая дорогу, чтобы Альба могла сойти по ступеням, но она остановилась среди них. Байр стоял слева от принцессы, а ее дядя, Айдан из Адьяра, справа.