– А я король, Дред. И ты будешь называть меня так или останешься без языка.

Слегка повернувшись, Байр положил ладонь на руку деда. Дред не спускал с короля гневного взгляда. Дакин стоял рядом, напряженный, но со спокойным взглядом, устремленным перед собой, и Байр заговорил снова.

– М-мне все равно, как ты меня называешь, государь. Но ты н-не будешь королем Сейлока, если к-кланы уничтожат друг друга.

– Ты угрожаешь мне?

– Если падут кланы, падет к-королевство.

– И кто будет королем вместо меня, а? Ты? Следующего короля изберут из Долфиса, и ты веришь, что хранители выберут тебя. Вот почему ты наконец занял свое место за столом совета, мальчик из храма? Хочешь убить меня, чтобы хранители сделали королем тебя?

После этого обвинения в зале наступила мертвая тишина. Байр не спешил нарушить молчание. Оправдываться – значит придать правдоподобности словам короля.

– Ты всего лишь здоровенный бык. Бык очень силен, но мы не сделаем нашим королем быка, – издевательски заявил Бенджи.

Байр не ответил, но почувствовал, что дед, стоявший за его спиной, вне себя от ярости.

– У меня нет желания становиться к-королем, – твердо сказал Байр.

– Король должен повелевать людьми, а ты еле говоришь. Враги ворвутся на Храмовую гору раньше, чем ты сумеешь отдать приказ о наступлении, – хихикнул Элбор.

– Лучше здоровенный бык, чем болтливый дурак, – проворчал Йозеф из Йорана, глядя на ярла Элбора уничижительным взглядом. У того от обиды задрожал подбородок.

– Лучше хороший человек, чем чересчур бойкий, – добавил Айдан из Адьяра.

– Лучше неповоротливый язык, чем раздвоенный, – прорычал Дред.

Каждый присутствующий в зале мужчина держал руку на рукояти меча, и на миг все затаили дыхание, выжидая, кто нападет первым. Король медленно поднялся, вызывающе посмотрел на ярлов.

– Чего вы от меня хотите? – Он протянул руки с раскрытыми ладонями. – Я король, а не хранитель. Я всего лишь человек, а не хозяин рун. Мы содержим на горе храм и людей, называющих себя хранителями, а они не могут донести до богов наши молитвы. Моя дочь стала последней девочкой, рожденной для сынов Сейлока. Единственной за двадцать четыре года. – Банрууд помолчал, чтобы до собравшихся дошли его слова. – И все-таки вы пришли ко мне, будто я могу исцелить ваше семя, – процедил он. – Почему вы не спросите у хранителей, что они сделали для избавления от бедствия? Разве они не общаются с норнами? Разве Один не слышит их?

Банрууд снова сделал паузу и, когда никто не возразил, продолжил.

– Пять дочерей в стенах храма достигли возраста женщины, но их не вернули в ваши кланы! – с чувством вскричал Банрууд. – Их утробы пусты. Какую надежду они вам даровали, ярлы Сейлока? Какую надежду даровали вашему народу? Наши сыновья восстают друг на друга. А вы приходите ко мне с протянутыми руками, просите все это исправить. Почему вы не обратитесь к хранителям?