– Наверняка ты знал. Неужели твой дорогой хранитель, Дагмар, не сказал тебе, кто ты? Я думал, ты недалекий, но не полный тупица.

Байр в ужасе встал, не веря своим ушам.

– Ты мой сын, Байр. Ты брат Альбы. – Банрууд поднял руки, словно на ладонях подносил подарок, а потом уронил их и пожал плечами.

– Нет, – выдавил Байр.

Язык отяжелел так, что он не мог даже говорить. Тяжесть распространялась по телу, у него онемели губы, шея, плечи и грудь, сжались вены, мешая току крови.

– Однако это так. Ты из клана Медведя. Назван в честь меня, твоего отца. Дездемона была девка страстная… но любила устраивать сцены. Думаю, даже умирая.

Дред взревел от ярости, и Дакин бросился к нему, обхватил взбешенного воина, спасая от мести человека, который мог приговорить его к смерти. Подоспевшие королевские стражники потащили Дакина с сопротивляющимся Дредом вон из зала.

– Ты покинешь гору, мальчик из храма, – приказал Банрууд. – И заберешь старика. Если хочешь жить… и если хочешь, чтобы жил он, не возвращайтесь.

Байр не чувствовал ни ног, ни рук. Он не чувствовал даже биения сердца. Он вообще ничего не чувствовал. Ни печали. Ни дыхания. Ни жизни.

Королевские стражники с мечами наголо взяли его в кольцо, но близко не подходили. Никто не осмеливался бросить ему вызов. Все они слышали рассказы о Байре. Все видели доказательство его силы. А он стоял с опущенными руками, будто высеченный из камня. Потом медленно и спокойно вытащил из-за пояса небольшой нож. Один из стражников предупреждающе закричал, но Байр не обратил на него внимания. Он ни на кого не обращал внимания.

Взявшись левой рукой за свою косу, он одним взмахом правой начисто срезал ее и одним движением руки бросил к ногам короля. Потом повернулся и вышел из зала, все так же сжимая нож в руке. Стражники короля стояли, вцепившись в мечи и не понимая, что произошло у них на глазах.

27

27

ВОЛОСЫ ПАДАЛИ НА ГЛАЗА, липли к потной коже, и Байр нетерпеливо смахивал их. Он острижется наголо, как хранители, чтобы ничего не напоминало о минувшем. Пока он брел через Храмовый лес, удаляясь от того места, где пережил столько ужаса и ненависти, опустилась тьма. Много миль он прошагал без остановки, потому что не хотел оставаться один на один с собой.

Из дворца он выскочил во внутренний двор, пересек территорию храма и вышел из восточных ворот. Он шел и шел, глядя перед собой. Душа была изорвана в клочья, разум пуст. Раньше ему никогда не хотелось умереть. Ни в часы страшного одиночества, ни в самые трудные дни. Но сейчас он жаждал смерти. Если люди Байра и увидели его, если вообще кто-то заметил, то никто не попробовал остановить. Много часов он шагал, и меч болтался за спиной, лупил его по ляжкам.