Каджит вышел к городским воротам. Выведя своего коня, поблагодарив и заплатив конюху за уход за ним, Ахаз’ир запрыгнул на скакуна и поехал по узкой дороге, ведущей от городских ворот в сторону золотистого леса.

Яркие солнечные лучи пронизывали лиственные покровы ветвей на высоких белесых берёзовых стволах, придавая листьям ещё более золотистый окрас, от чего весь рифтенский лес разлил тёплый золотистый свет. Ясное и чистое небо возвышалось над самым живописным уголком Скайрима.

Ахаз’ир свернул с большой дороги через поляны. Пологая почва была покрыта оранжевым ковром опавшей листвы, некоторая из которых выцвела, сровнявшись цветом с желтовато-коричневой землёй. Копыта коня ворошили лиственный покров. Мерин спокойно объезжал здешние живописные природные владения. Воистину, она даровала им неописуемую красоту, которую сложно нанести на картину даже самым искусным художникам, сложно передать красками всё, что можно чувствовать, только проезжая по вечно осеннему лесу, лицезря его наяву.

Каджиту были милы эти просторы. Во всём Скайриме с его индивидуальным многообразием сложно найти место более яркое и тёплое, греющее взгляд, веющее в душу спокойствие и умиротворение. Под дуновением ветра ветви берёз, подобно листве под ногами, прогибаются туда, куда направляет их всеобъемлющий хозяин, и тогда округа заливаются ровно протекающей мелодией колышущихся ветвей.

Миновав не одну поляну, всадник углубился в плотную глушь. Лесная тропа пролегала на юг.

Прорезая царившую здесь тишину, острый слух каджита уловил вдалеке прерывистый крик, переливающийся со звоном бьющейся стали. И с каждым проезженным стволом дерева крики эти множились, как и лязг оружейной стали. Скрывшись в глуши, за кронами берёз, бушевал бой.

– Но, пошла! – скомандовал каджит и ударил поводьями по коню. Мерин ринулся меж белых стволов берёз на шум боя.

Выехав из лесного массива, каджит оказался у подножия ровно поднимающегося ввысь холма. По его склонам поднимался вооружённый отряд, идущий к месту сражения, что разыгралось на его вершине.

– Вот же чертовщина! – выругался каджит и вновь ударил поводьями по коню. Скакун ринулся по склону вверх, опережая ту вооружённую группу.

Когда каджит выехал на вершину холма, то увидел, как лагерь Братьев Бури захлестнуло продолжительное сражение. Пышная пожелтевшая трава под ногами воинов окрасилась в кровавый цвет. Уже лежали убитые и их было не мало.

Ахаз’ир резво спрыгнул, лишь вступив на почву, на ходу обнажил свой клинок. Тем временем группа, пробирающаяся на вершину, подоспела к своим соратникам и вступила в бой.