– Я же сказал ранее, что сам видел, как власть совершает преступления по отношению к народу, – ответил Ахаз’ир, посмотрев на норда. – По городу патрулируют наёмники Мавен. По статусу они равны с городской стражей и имеют такие же полномочия: они могут любого, кто им не понравится, загрести в темницу. Как только я приехал в Рифтен, на меня вышел один из них. Его прозвище Кувалда. Он вам знаком?

Лайла посмотрела на норда. Норд ответил ей тем же.

– Да, данное лицо мы знаем, – сказала Лайла, переведя взгляд на каджита. – Этакий главный вышибала клана Чёрный Вереск. Настоящий отморозок.

– Тогда вы должны доверять моим словам, – сказал каджит. – Он подозревает меня в том, что я в городе всё разнюхиваю. Кувалда пригрозил мне расправой в случае чего. После я встретился со своим другом, мы знакомы с детства. Я знаю его, как честного человека. Он мне рассказал о том, как свершался переворот и о том, какая жизнь наступила после прихода новой власти. Сам он не заинтересован в ней. Он влачит свою жизнь в нищете, зарабатывает гроши только для того, чтобы пропитаться. И это единственные сведения, на которые мы можем опираться.

– Это не много и не мало, но думаю, что Ахаз’ир прав, – наконец сказала эльфийка. – Все мы знаем о том, что и в старые времена Мавен подозревали в связях с Гильдией воров. Она покрывала многие их дела. Кроме того, Мавен любительница нанимать на службу опытных бойцов.

– Именно, – сказал Ахаз’ир, посмотрев на эльфийку. – Костяк её охраны состоит из наёмников. Я уверен, что они не станут жертвовать своими жизнями ради её защиты, им важны лишь деньги. В случае её поражения они отступят, но, возможно, мы можем договориться с ними? Предоставить им больше оплаты, если они сами выдадут нам Мавен.

– Похоже, всё-таки ты ничего не знаешь ни о чести, ни о доблести, каджит, – сказал норд в эльфийской броне. – Или плохо знаешь. У наёмников она тоже есть. Это своего рода кодекс. Лишь всякие «грязнокровки» пренебрегают им. А Мавен не ошибается и всегда ищет лишь лучших. Они будут защищать её, как твердит кодекс наёмника. Иначе, их опозоренная репутация опозорит и весь наёмничий синдикат.

– Унмид прав, – сказала ярл. – Договариваться с наёмниками мы не будем. Нам придётся убить их, а так же всех, кто встанет у нас на пути. И я сделаю это во благо Рифтена.

– Ярл, – сказал солдат, подойдя к женщине. – Мы провели подсчёт убитых и оставшихся в живых, не считая раненых.

– Я слушаю.

– Из общего числа в живых осталось восемьдесят один солдат. Десятеро ранены, при чём трое настолько, что не смогут сражаться. Восемь солдат были убиты.