И тогда она поняла его печаль. И горе из-за смерти отца, но самое главное – из-за потери империи, потому что верность и долг составляли суть его существования…

И увидела его ярость.

Почему она так долго не могла этого понять? Ярость служила топливом не только для Рин. Но ее гнев был взрывным, мгновенным и разрушительным, а в Катае горел молчаливой решимостью, отравляя его изнутри, и сила его ненависти потрясла Рин.

Мы одинаковые.

Катай жаждал мести и крови. Под хрупкой личиной самоконтроля бушевал поток ярости, берущий начало в сумятице мыслей и превращающийся в непреодолимое желание крушить все вокруг, словно только Катай мог уничтожить весь мир и отстроить заново, уже разумным.

Между ними сверкал круг. Черный и белый карпы начали кружиться быстрее и быстрее, пока чернота и белизна не слились. Они не стали серыми, не смешались, но превратились в единое целое – две стороны одной монеты, необходимые части, чтобы уравновесить друг друга, как сбалансирован Пантеон.

Круг вращался, и они вращались вместе с ним, все быстрее и быстрее, пока гексаграммы не слились в светящийся обруч. На мгновение Рин потеряла ориентацию – верх стал низом, правая сторона – левой, все смешалось…

Она ощутила прилив чистой энергии, и это было восхитительно.

Словно Шира впрыснула героин ей в вены. Тот же самый прилив, оглушающий поток энергии. Но на этот раз душа не отлетала все дальше от материального мира. Теперь Рин осознавала, где находится ее тело, и могла вернуться в него в любую секунду. Она была на полпути между миром духов и материальным миром. И чувствовала оба.

Не она поднялась в небеса для встречи с богом, это бог спустился к ней. Рин почувствовала присутствие Феникса где-то рядом, его ярость и пламя, такое потрясающе теплое, оно щекотало и обтекало ее.

От восторга Рин хотелось захохотать.

Но Катай стонал. Он стонал уже какое-то время, но Рин была настолько поглощена новой энергией, что не заметила.

– Так не годится, – резко вмешалась в грезы Рин Сорган Шира. – Хватит, ты его подавляешь.

Рин открыла глаза и увидела, что Катай свернулся калачиком на земле и стонет. Он откинул голову назад и пронзительно закричал.

Перед глазами Рин поплыл туман. Мгновение назад она смотрела на Катая и вдруг перестала его видеть. Теперь перед ней был только огонь, стена огня, которой может управлять только она…

– Ты его уничтожаешь, – прошипела Сорган Шира. – Вернись!

Но зачем? Ей никогда еще не было так хорошо. И не хотелось, чтобы это заканчивалось.

– Ты его убьешь. – Пальцы Сорган Ширы впились ей в плечо. – И тогда уже ничто тебя не спасет.