Голубой огонек, словно живое существо, прыгнул на шелковую штору и начал стремительный путь вверх, оставляя за собой черный след.

— Тебе даже не будет больно, Арисоль. — Кузен сложил пальцы в ритуальном жесте. — Пламя — твоя стихия, как жаль, что ты не умеешь им управлять. Но ведь не зря говорят, что огонь милосерден к идиотам и паралитикам. Он вознесет тебя прямиком в Сады Вечного Покоя. Ты не будешь больше мучиться. — Его губы растянулись в улыбке, когда он повернулся к выходу. — Прощай.

Дверь захлопнулась с окончательностью гробовой крышки.

Пламя между тем вело себя как опытный убийца — сначала осторожно пробовало на вкус антикварную ширму, затем жадно впилось в дубовую панель. Воздух наполнился треском горящего дерева и сладковатым запахом тлеющего шелка.

Я закашлялась, но дым уже делал свое дело — слезы застилали взгляд, в груди рос колючий ком.

Нет. Нет. НЕТ!

Вместо обещанного освобождения я чувствовала только всепоглощающую ярость. Пламя между тем добралось до ковра. Первый язык лизнул подол моего платья.

Если бы я не пошла на ту проклятую вечеринку... Если бы не приняла тот роковой коктейль из рук мужчины, в которого была влюблена... Если бы не превратилась в эту беспомощную куклу...

Если бы. Если бы можно было все исправить! Это желание было таким сильным и отчаянным, что медальон, оставшийся от мамы, моя единственная настоящая ценность, вдруг вспыхнул звездой, такой яркой, что огонь будто отступил в испуге. А затем накинулся с новой силой, но я больше не чувствовала, что это враг. Скорее наоборот — я купалась в нем, я стала фениксом, сгорающим для того, чтобы возродиться! Не зря же когда-то мама шептала мне сказку о нашем дальнем предке — птице с пламенным оперением и янтарными глазами. Совсем как у меня…

Где-то внизу, в роскошной столовой особняка Нияр, звякнул серебряный поднос. Этот звук вернул меня из прошлого в настоящее. Мое желание исполнилось!

И пока неважно, как это получилось, почему и чем придется заплатить. Я могу начать сначала. Но теперь все пойдет иначе. Теперь я знаю правила этой игры. Я больше не та наивная Арисоль Нияр, сирота, едва окончившая пансион госпожи Балиньоль.

От туалетного столика я вернулась к кровати, но не села, а, потоптавшись, прошла к окну, выглянула наружу, затем с наслаждением сделала пару кругов по комнате. Как же восхитительно и роскошно иметь возможность двигаться, ходить! Танцевать…

Я зацепилась ногой за край ковра, а мыслями — за предстоящую вечеринку, на которой меня ждут заводной фокстрот с синеглазым красавчиком Ялисом, которого мне очень искусно подвели дорогие родственники, слишком смелое танго с ним же и бокал с ядовитым зельем, замаскированным под модный коктейль. До сих пор на языке будто чувствуется приторно-медовый вкус с нотками шафрана. Черт! К горлу подступила тошнота, спина стала мокрая. В ванную пришлось почти бежать, чтобы опереться на вычурную фарфоровую раковину и переждать приступ дурноты.