Маги прошли через служебный вход, охраняемый сотрудниками Службы безопасности. Руководство театра все еще не пришло к единому мнению: то ли закрыть театр и начать немедленную реставрацию (его величество Александр выделил на это четыреста тысяч таллов), то ли, максимально усилив меры безопасности, продолжить играть спектакли, а ремонт отложить на будущее лето. Дирекция склонялась ко второму варианту, а к присутствию агентов полиции в театре уже привыкли и даже пытались временами привлекать их к подсобным работам.

– Где люстра? – осведомился Довилас.

– Наверху, в кладовой, – подсказал один из агентов.

Профессор присел на роскошный реквизитный стул и, прищурившись, начертил перед собой в воздухе несколько волнистых линий. Замер, задумавшись на несколько мгновений, начертил новые знаки. Результаты не удовлетворили.

– Ее нужно вернуть на обычное место. Если вести расчеты отдельно для зала и для люстры, погрешность может быть слишком велика.

По глазам агента было видно, что он практически ничего не понял из пояснений мага, и Ференц, тяжко вздохнув, выступил вперед.

– Это профессор Марк Довилас, – со значением произнес он. – Уполномоченный генералом Николаки. Все его запросы должны удовлетворяться незамедлительно. – Он драматически понизил голос: – Дело государственной важности!

Агент перевел взгляд с сурового главы экспертной группы на хмурого профессора и кинулся отдавать распоряжения. Вскоре сверкающий шар занял свое место. Марк довольно кивнул и сделал несколько пассов, бормоча что-то под нос. Откликнувшись на его действия, люстра погасла, зато в полумраке ярко засветилась сеть эфирных нитей.

– Красота, – не удержался от комментария агент. – Что это?

– Матрица наложения, она же черновик, – ответил Ференц.

Черновик – предварительная схема любого заклинания от третьего уровня и выше. Еще студентами все они старательно наводили эти энергетические росчерки, высчитывая векторы, ключевые узлы и факторы возможного постороннего воздействия. Потом черновики можно было сохранить и сравнить со следом заклинания. Ференц проследил взглядом направления нитей и прищурился, рассматривая главный узел, спрятанный в сердце сферы из тысяч хрусталиков.

– Я исследовал люстру сразу после происшествия. – Ференц легонько взмахнул ладонью, и нити контура стали последовательно разгораться ярче, а затем снова меркнуть. – Вот здесь, – повинуясь его знаку, загорелись, пульсируя, три боковые нити, – нашли следы предыдущего воздействия. Но связать с падением не удалось. Разматывали все до первооснов, но нашли только остаток старого бытового заклинания для усиления блеска и нечто странное. Не будь я ученым, предположил бы, что в дело вмешался домовой, что, как нам обоим известно, невозможно.