Он добился того, чего хотел, и знал это.

Но Доминик гораздо лучше умел играть в эту игру.

— Забудь об этом, Арина. Больше нет смысла с ним разговаривать. Пойдём. Он сделал свой выбор и теперь должен жить с последствиями.

Доминик повернулся и направился к двери. Мы последовали за ним.

— Подождите.

Когда я снова обернулась, Сорен выглядел обеспокоенным. Очень обеспокоенным.

— Какие последствия? — он перевёл взгляд на Доминика и требовательно спросил: — Что ты собираешься делать?

— Абсолютно ничего.

Сорен нахмурил брови.

— Я ничего не сделаю для тебя, потому что ты ничего не сделал для меня, — продолжил Доминик. — Поэтому, когда Лорд Фенрир придёт в твои владения и конфискует всё твоё имущество, я ничего не сделаю. Когда он заберёт твои машины, дома и всё остальное, что у тебя есть, я ничего не сделаю.

— Он не заберёт…

— Всё? — мягкий, изысканный смешок Доминика прекрасно контрастировал с огнём в его глазах. — Конечно, он так и сделает. Ты нарушил закон, Сорен. Ты подверг опасности всех в городе. И самое главное, ты поставил в неловкое положение Лорда Фенрира. Ты действительно верил, что после всего, что ты сделал, твой отец не станет тебя наказывать?

— Эта тюрьма…

— Это не настоящее наказание. Нет, лучшее наказание для такого, как ты, человека, который всю свою жизнь кропотливо собирал коллекцию магических сокровищ — это отобрать всё это. И именно это сделает Лорд Фенрир. Если только я — то есть мой Дом — не убедим его в обратном.

Слова Доминика плавно слетали с его языка, за холодной, жёсткой угрозой скрывалась любезность.

— Но поскольку ты не дал мне повода для этого, боюсь, твоя судьба решена. Знай это. Прими это. Смирись с этим. Ведь могло быть намного хуже. Возможно, ты теряешь своё имущество, но, по крайней мере, ты не теряешь своего положения. Ты всё ещё Фенрир. Представь себе…

Любезность Доминика куда-то улетучилась. Его голос стал более резким.

— Представь, что Лорд Фенрир решил бы, что ты больше не должен быть Фенриром. Ты остался бы без дома, без крова, без гроша в кармане. Тебя, само собой, выгнали бы из этой тюрьмы. Это не место для бесфамильных. Ты был бы выброшен на улицу, бесфамильный, затерянный в толпе. Ты больше не был бы Сореном Фенриром. Ты был бы просто Сореном, человеком без Дома, который мог бы защитить тебя от гнева всех тех, кому ты причинил зло.

Сорен прислонился к стене, уступая под тяжестью мрачного заявления Доминика.

— Если только ты не дашь мне повода помочь тебе.