— Откуда у тебя такие познания в исцелении? — спрашивает он.

— Хотела быть хорошей женой, — отвечаю и делаю вид, что занята водой. Аквацит окрашивает её в нежный зелёный оттенок, и свет от поверхности подкрашивает стены.

Рик молчит.

— Хотела знать, чем живёт муж, — продолжаю я. — Какие у него привычки, какие травмы случаются чаще всего. Хотела быть полезной.

— И была?

— Вряд ли. Ведь хороших жён не бросают ради других.

Рик долго не отвечает. Его взгляд уходит куда-то в сторону, и только потом он произносит:

— Знаешь, Аэлина, ты была хорошей женой. Просто не для того мужа.

— Готово. Опускайтесь в воду, — говорю, стараясь не реагировать на его слова.

Если сейчас задумаюсь, расклеюсь. А мне это надо? Конечно нет. Достаточно того, что Рик прав.

— Я не буду смотреть, — выпаливаю и резко отворачиваюсь.

Слышу его тихий смешок, потом глухой стук сапог по мрамору.

— Почему же? Смотри, — тянет он, и тут же раздаётся плеск воды.

Замираю, не решаясь взглянуть, но желание проверить рану сильнее.

— Аэлина, — в его голосе скользит насмешка. — Здесь точно нет зрелища, ради которого стоило бы отворачиваться.

Щёки вспыхивают — не от стыда, а от самой ситуации. От него.

— Я ни о чём таком не думала! — Я резко оборачиваюсь. Рик сидит в воде, в штанах, и выглядит спокойно, будто не он только что свёл меня с ума. Капли медленными дорожками бегут по его груди, а зелёный отсвет аквацита дрожит на коже.

— Иди сюда, — спокойно говорит Рик.

— Я должна проверить рану, — напоминаю сухо, стараясь придать голосу деловой оттенок.

— Вот именно. — Янтарь в его глазах вспыхивает опасным светом.