Посох встречает камень с глухим звоном, и в тот же миг из точки соприкосновения вырывается волна света. Я чувствую, как заклинание расходится по всей Цитадели, охватывает каждый зал, каждый камень.

Мир становится светом, а потом всё останавливается.

Пламя застывает. Пыль висит в воздухе. Искры не гаснут, но и не двигаются.

Время замирает.

Магия выгорает во мне дотла. Сила уходит, как вода сквозь пальцы. Я отпускаю посох. Он звенит, ударяется о пол. Колени подгибаются. Крылья тускнеют, рассыпаются сиреневыми искрами.

Я оседаю на холодный мрамор. Получилось. Только сил нет даже вздохнуть.

***

Сначала возвращаются запахи. Знакомый парфюм Рика витает где-то рядом. Затем чувствую этот жуткий свет, который мне никогда не нравился в его комнате.

Открываю глаза и пытаюсь сесть, но тут же откидываюсь обратно на кучу подушек: сил по-прежнему нет.

Зато на мои движения откликается кресло — скрипит, и раздаются шаги. Кто-то подходит, садится рядом и касается моего лба. Я приоткрываю глаза, ожидая увидеть мужа, но передо мной его брат. Ривен.

— Пришла в себя? Хорошо, — говорит он. — Ну ты нас и напугала, Аэлина. Давно я не видел, чтобы мой брат носился сломя голову, пытаясь притащить какого-нибудь… хм… шарлатана, то есть доктора, получше.

Стараюсь собраться с мыслями.

— Шарлатана? — мой голос хрипит, будто у меня болит горло.

— Ага, — Ривен усмехается. — Твоего мужа понесло. Хотя я его понимаю, — он вдруг становится задумчивым. — Я делал то же самое, правда, когда Ирис рожала. Как себя чувствуешь?

— Ужасно. Будто меня прокатили под колёсами големобиля.

— Это уже неплохо, — усмехается Ривен. — Значит, жить будешь.

Он встаёт, наливает воды из графина, подаёт стакан. Я пытаюсь взять — рука дрожит, часть расплёскивается на подушку.

— Осторожнее, — он придерживает. — У тебя магическое истощение. Интересно было бы взглянуть твоему магистру в лицо. Кто вообще читал тебе основы магии? Разве ты не знаешь, что всё тратить нельзя?