Око.

Моя вина. Моё испытание. Мой урок.

Мне стало стыдно. Я малодушно хотела избежать наказания. Но потом вспомнила Гора и жуткий поцелуй, и внутри вспыхнуло возмущение. Как он здесь оказался? Почему Наставник допустил его ко мне, и он ли это был? А может, это часть испытания, и я его провалила? Вдруг и Гор, и Арон всего лишь иллюзия, как на Арене?

Бездна.

Я вновь закрыла глаза, силясь вспомнить, что именно шептал Наставник, убаюкивая меня на каменном ложе. Почему слова показались мне знакомыми? Но вместо этого в памяти всплыл его ответ Рейне: « Я нашёл способ Его разбудить »…

Холодный ужас затопил лёгкие. Взгляд непроизвольно заскользил по своду помещения, скрытому в густом сумраке. Там по-прежнему что-то было. Живое. Запертое. И голодное. Я вспомнила капли собственной крови, взметнувшиеся вверх, и стало очевидно, для чего я здесь. Вот только быть безвольной жертвой совсем не хотелось. Как и умирать.

Внезапно я очень чётко это поняла. Словно всё это время находилась во власти наваждения. Но вот пелена спала, а впереди вспыхнул путеводный огонёк. Наглый. Дерзкий. Перевернувший мою жизнь с ног на голову. Раздражающе самоуверенный, но такой желанный.

Дрожащей рукой я вновь потянулась к оковам на второй, чтобы попытаться высвободить кисть. Нет, Арон не мог быть иллюзией, иначе бы брачный браслет не проявился и не отвлёк чудовище в капюшоне. Называть его Гором после случившегося не поворачивался язык. Нащупав большой палец левой руки, я поглубже вздохнула, собираясь вывихнуть, чтобы кисть выскользнула из хватки оков. Но пространство вновь шевельнулось, Тени рядом со мной расступились, и спустя мгновение на виски легли узкие пальцы Наставника.

— У тебя слишком беспокойный ум, — произнёс он тихим шелестящим голосом, заставляя меня замереть. — Пора с этим заканчивать.

Я увидела его спокойные, безжалостные глаза и содрогнулась. Наставник надавил мне на виски, и тело, подчиняясь чужой воле, стало медленно цепенеть.

— Прими свою участь стойко, как подобает воину Тени, — меж тем тихо шептал он, — и знай, проклятое дитя: это огромная честь — стать вместилищем древней силы.

Меня словно ударили в сердце. Место, куда вошёл клинок наёмника на Арене, нестерпимо заныло. Я вспомнила холодный блеск его взгляда, чёрный и раскосый, как у многих, в чьих жилах текла кровь йекшери, и ворох видений, от которых закружилась голова.

— Откуда вы знаете о Проклятье? — хрипло выдавила я, изо всех сил сопротивляясь навалившемуся оцепенению.

На тонких губах мелькнула жёсткая усмешка.