— Удивительно, откуда ты сама о нём узнала. Хотя это уже не важно.

— Я… имею… право… знать. — Слова давались с трудом. Тело больше не слушалось. Свободная рука опала на камень неподъёмной тяжестью.

Тонкая изогнутая бровь Наставника дёрнулась вверх.

— Твой отец был никудышным воином Тени. Отщепенцем, не чтящим законы клана. И всё же он принёс пользу своему народу. Сам того не ведая, исполнил древнее предсказание. Подарил миру ключ к скрытой силе. Тебя. За это он умер быстро и безболезненно. Как и твоя мать.

— Вы их убили? — в ужасе прошептала я и всё-таки дёрнулась, тотчас ощутив, насколько слаба.

Горло душили гнев и горе. Тот, кому я больше всех доверяла, считала чуть ли не отцом, всего лишь использовал меня.

— Они сами выбрали свою участь, — бесстрастно подтвердил он. — И ничего не выиграли. Я тебя всё равно нашёл и намерен завершить начатое. Довести Ритуал до конца.

— Хотите отдать меня Оку? — Я бросила невольный взгляд на ставший ещё более подвижный свод. Тело покрылось липким потом, страх сдавил грудь.

— Хочу дать ему новое вместилище. Освободить из плена. Ты — всего лишь идеальный сосуд, способный выдержать подселение, сосредоточие силы, которой никогда не сможешь воспользоваться. Зато я смогу.

И когда я вновь попыталась дёрнуться, добавил:

— Упрямства тебе всегда было не занимать, но это единственное, что у тебя осталось.

С этими словами надо мной блеснуло длинное лезвие, и в этот миг окружающие Тени вздрогнули, замерцав золотистыми искрами. Издалека прорвался звон металла и утробный рык. Он пробрал до нутра, и, казалось, вся пещера затрепетала отзвуком звериной мощи.

Безмятежное лицо Наставника исказилось гневом.

Я никогда не видела его таким.

И это испугало куда больше, спускающихся сверху щупалец. Чёрных, пульсирующих, с алыми светящимися прожилками. От них шёл холод, голод и тьма клубилась еле заметными завихрениями. Они тянулись ко мне, желая как можно скорее завладеть обещанной добычей.

Меж тем Наставник сомкнул Тени, вновь отсекая лишние звуки, и этого мига хватило, чтобы оцепенение спало. Я внутренне собралась, готовая бороться. Пусть шансов отбиться одной рукой было мало, но со мной всё ещё был верный нож, с лезвием, закалённым в Бездне. И я не собиралась сдаваться.

Чистая, незамутнённая другими чувствами злость, затопила разум. Разгорелась жарким огнём в груди, обжигающим, но таким желанным. Время замедлилось, я вскинула руку, метя в одно из щупалец, но её перехватила сухая кисть Наставника. Сжала с неистовой силой, вынуждая разжать пальцы.

— Чем больше ты сопротивляешься. Тем больнее будет.