– Ни один ундина не покидает эту комнату живым, так что придумай другое объяснение. – Он сделал несколько шагов к ней, но остановился, подняв руки, когда она выставила перед собой скальпель. – Эта железка тебе никак не поможет, Аня. Положи.

– Нет, – прошипела она, поправляя Битси на голове, чтобы лучше видеть и линзу, и отца.

– Ты что, думаешь, я не знал о твоем связном вне города? Я наблюдал за тобой с малых лет. Я знаю все, что ты делаешь.

Она не собиралась на это вестись. Да, на Битси часто ставили прослушку, но она каждый раз чинила ее.

– Ты и понятия не имеешь, что я делаю в свободное время.

– Туз? – Он вскинул бровь. – Твоя подружка из Гаммы? Я надеюсь, ты в курсе, что о ней уже позаботились. Я послал людей разобраться с ней в тот же день, когда ты вернулась.

Горло защекотали первые нотки паники. Аня чувствовала, как шею сдавило, словно отец вцепился в нее руками.

– Ты даже не знаешь, кто такой Туз.

– Нет, Аня. Ты не знаешь, кто такой Туз. Я прекрасно знаю, кто она такая, где живет, как долго тебе помогала. И я прекрасно знал, где ты была, когда тебя похитил монстр. Но все же так прекрасно складывалось, разве нет? У меня была дочь, которая дала мне повод продолжать сражаться с монстрами в этом океане. Ты могла бы остаться с ними, и я бы тебя не тронул. Ну, насколько можно не трогать дочь, которая выбрала не ту сторону в войне. – Отец пожал плечами. – Но тебе приспичило вернуться.

Сколько еще оставалось до взрыва? Точно меньше двадцати минут. Какое-то время у нее заняло высвобождение ундин из колб, но какое именно? Ей-то казалось, что все пролетело за минуту, но наверняка прошло куда больше.

– Ну конечно я вернулась, – сказала она. – Когда мне рассказали, чем ты тут занимаешься, стало ясно, что только я смогу тебя остановить.

– Что остановить? Смерть двоих ундин? – Его губы скривились в жестокой улыбке. – Ну да, они уплывут и проживут еще пару лет. Наловлю новых.

– Я сделаю все, что в моих силах, чтобы у тебя это не вышло.

– О, не сомневаюсь. Ты всегда была упрямой дурой.

И тут она заметила, что он положил руку себе на пояс. Его пальцы поигрывали рукоятью пистолета. И что она может поделать? Оставалось только продолжать разговор.

– Что, застрелишь меня, пап? – бросила она, потому что другого оружия у нее не было. – Серьезно? Собственную дочь?

– Жаль, что ты вбила себе в голову, будто ундины тоже люди. Когда ты вернулась, я увидел запись твоего похищения и понял, что тебе промыли мозги. Потом взвыла тревога, и у меня возникло нехорошее предчувствие. Боль, словно я знал, что вот-вот потеряю дочь. А потом я нашел тебя здесь мертвой, потому что ты попыталась их освободить, а они убили тебя, убегая. – Он покачал головой, доставая пистолет и целясь ей в голову. – Но город всегда будет помнить тебя.