«Скажу потом Санни, пусть сам разбирается!»

И в какой-то момент вдруг настала шаткая тишина.

Все с опаской смотрели на распростертое перед троном тело и на рассыпанные по полу своенравные регалии.

Тяжело кряхтя, поднялся с пола, с трудом отцепляя от остатков одежды крепко вцепленные Машкины пальцы.

Под десятками внимательных взоров прошел несколько шагов к подножию трона.

Подобрал корону.

Подобрал скипетр.

Подобрал державу, с трудом удерживая весь комплект во все еще зафиксированных наручниками кистях.

Кровь из вновь потревоженного падением носа капала на лохмотья, на закопченный пол, на запястья, багровыми потеками стекая на самые известные в империи артефакты, к защите которых приложил руку мой отец. Для надежности перехватил ношу поудобнее, размазывая грязь, копоть и кровь по всей внутренней поверхности короны, осторожно пальцами нащупывая тончайшую вязь. От моего движения один участок выщелкнулся. Незаметно отковырял ногтем, а затем наступил босой ногой на выпавшие крохи.

«Ключ ко всему… лучшее творение Нади…»

Что мог мой сильно за шестьдесят отец, уже тогда считающийся величайшим артефактором, назвать лучшим творением совсем юной, едва постигающей азы основанной им же науки жены?..

Или, правильнее спросить, кого?..

Артефакта-ключа не существует.

Ключ – это я.

Просто потому, что я его сын.

Дошаркал до стоявшей обнявшись парочки Санни-Анастасия.

Княжна отшатнулась назад, но осталась стоять на месте, удерживаемая крепкой рукой. Надеюсь, ее испугал не вид моей харизматичной опухшей рожи.

Или пан, или пропал!

Вопреки всем договоренностям я встал ровно напротив побратима, глядя ему глаза в глаза.

– По традиции, в первый раз император примеряет регалии в присутствии всех Романовых, подтверждая свое право внутри семьи. Романова Анастасия! – повернулся к затихшей княжне, кивком обозначая приветствие, – Романов Петр это я, если вы еще не знаете! – громко объявил в акустике помещения.