— Магдалена, с вами все в порядке? — в голосе звучит тревога.

Хочу ответить и не могу. Сдвинуться с места тоже. Оцепенение спало, меня била крупная дрожь. Холодно, словно на дворе зима. Плечо, наоборот, горит, дотронуться невозможно.

— Все хорошо, он мертв. Все кончено, Лена, тихо! — хассаби разговаривает как с маленькой, тепло, ласково. — Не надо бояться.

На меня пахнуло ночным воздухом — Лотеску открыл дверь паромобиля. Вот ведь, даже не заблокировала. Дура, эмоциональная дура, которая наплакала целое озеро и не в силах остановиться.

— Вот так! Все хорошо, все хорошо.

Охнула, когда меня выдернули с сиденья и осторожно поставили на ноги.

— Это я. Тихо, т-ш-ш!

Лотеску прижал к груди, провел ладонью по волосам, попутно ощупывая, не набила ли шишку, не порезалась ли стеклом. Слышу, как он недовольно сцеживает воздух. Ему неприятно оттого, что мне больно. А мне все равно, главное, не одна.

От хассаби пахло чем-то затхлым, дешевым мылом и чуточку потом, но я все равно, наплевав на приличия, потянулась к нему, обвила руками. Казалось, если отпущу, снова окажусь под прицелом парцилена. Плохо соображая, что творю, расцеловала начальника в исступлении схлынувшего напряжения и уткнулась носом в шею. Пускай ругает, пусть увольняет, не могу иначе. Не могу не цепляться за воротник, не прижиматься, не вдыхать сохранившийся-таки на коже флер сладкого парфюма.

— Все хорошо, — в который раз повторил Лотеску и вместе со мной уселся на сиденье покореженной машины. — Мы сейчас быстро дадим показания, составим протокол и поедем спать. За номер не сержусь, — зачем-то добавил он.

Какой номер? Подняла на него глаза и часто заморгала. Потом сообразила: я переселилась в люкс хассаби, разбросала там свои вещи. Бедолага даже не помылся после камеры, сразу ринулся ко мне. А ведь мог бы остаться, уставший, вымотанный.

Зашелестели колеса, взорвали ночную тишь голоса.

Вздрогнула: на миг показалось, к убийце прибыло подкрепления.

— Свои, — шепотом успокоил Лотеску.

Заерзала на коленях начальника, но он не отпустил, вложил в пальцы носовой платок, чтобы привела себя в порядок.

— Сп-п-пасибо! — чуть слышно поблагодарила за спасение и утерла глаза.

Лотеску промолчал, прислушиваясь к разговорам полицейских. Я узнала их по раскраске паромобилей — приехало сразу два — и блестевшим в лучах ручных фонарей бляхам.

— Его застрелил я, — обращаясь к старшему, спокойно признался начальник. — Счет шел на мгновения. Оружие для экспертизы можете взять, место входа импульса назову.

— Пока не надо, хассаби, — деловито отозвался инспектор.