— Ой, да как ты могла такое подумать? — возмутился мужчина.

— Мозгом, дорогой, мозгом! — матушка показала мужу язык, а затем призывно похлопала ладошкой по месту рядом с собой. — Ну, милая, давай, забирайся на кроватку, поваляемся немного в обнимочку.

Если с отцом спорить не хотелось, то в данной ситуации — это было просто бесполезно. Глашек-старшая добьётся своего не мытьём, так катанием. Она была женщиной решительной и всегда знала, чего хочет. Так что, некромагичке только и оставалось, что послушно забраться на постель, стараясь держать обутые в ботфорты ноги где-нибудь за краем кровати. Стягивать с себя высокие сапоги даже при активном участии камеристки было тем ещё геморроем.

— У-у-у-у-у ти моя пу-у-уся, — матушка решительно сгребла дочку в обнимку, словно котёнка, и теперь активно тёрлась щёчкой о её макушку. — Большая уже стала! Сурьёзная-сурьёзная.

— Я всегда была серьёзной, — вяло пискнула девушка в ответ.

Вся эта картинка изрядно веселила Илегу и умиляла сурового отца.

— Слишком сурьёзной, — возмутилась родительница. — Ты настолько сосредоточилась на выживании, что совсем забыла о том, что же такое жизнь.

— Если ты хочешь завести шарманку о том, что вкус жизни можно почувствовать, только развлекаясь, то лучше не начинай: я умею развлекаться. Просто многим сложно понять те вещи, которые я считаю весёлыми, — проворчала Броня. — Например, недавно я создала болванку для растительного гомункулуса. Осталось ему только интеллект прописать.

Мама вздохнула и направила взгляд глаз цвета тропического леса к потолку.

— Ты слышала этот вздох? Он был таким тяжёлым, что его гравитации хватает, чтобы в ближайших морях случился прилив. Ладно, попытаюсь объяснить на твоём языке, — женщина покачала головой. — Твоя асоциальность тебе вредит: ты даже не вкушаешь плодов своего альтруизма.

Броня презрительно фыркнула.

— Плоды альтруизма всегда горькие. Поэтому, у меня его нет. Я предпочитаю концепцию разумного эгоизма, — пояснила она. — Да и важность социума для личности очень сильно переоценивают.

— Кхем-кхем, — откашлялся в кулак отец. — Мне тебе напомнить причину, по которой мы сейчас находимся в гостях у Маллоев? Ты ведь почему самосуд вершила? Ты хотела помочь другим.

— Плохой пример, пап, — тут же ответила ему дочь. — Во-первых, если это и был альтруизм, то плоды у него довольно горькие, что только подтверждает мою теорию. Во-вторых, я вершила самосуд не из альтруистических побуждений, а из эгоистических. Вот лично мне было неприятно, что в моём районе водится всякая шелупонь.