Жертвенный агнец ожидал, что его доставят в камеру пыток, где плач и скрежет зубовный, но, вместо этого, два дюжих молодца втащили его в роскошные апартаменты на вершине высотки, после чего небрежно уронили на ворсистый ковер. Владик зажмурился, ожидая того, что сейчас его неминуемо начнут бить ногами по жизненно важным органам, но, вместо этого, услышал, как хлопнула дверь. Осторожно приоткрыл один глаз (второй не открывал – берег про запас), и выяснил, что доставившие его мужики удалились.

Примерно минуту Владик лежал на ковре, ожидая того неизбежного момента, когда его начнут медленно поедать с пяток. Затем, когда бояться наскучило, он осторожно поднялся на ноги.

В таких больших и роскошных квартирах ему прежде бывать не доводилось. Помещение было огромным, из-за чего казалось пустым, хотя в нем хватало всевозможной мебели. Повсюду царила чистота, чувствовалось, что апартаменты регулярно и тщательно убирают.

Поскольку место, в котором он очутился, совсем не напоминало логово бога тьмы, Владик осторожно прошел вперед, обогнул огромный аквариум, воды которого лениво бороздили пестрые рыбки, и увидел его. Стол! Да не просто стол, простым столом Владика было не пронять. А вот чем его можно было пронять, так это столом, ломящимся под грузом всевозможных яств, да не абы каких, а самых его любимых. Со слезами умиления Владик разглядел на чистой белоснежной тарелке огромный гамбургер – свое любимое блюдо, чей вкус он успел забыть за минувшие два года. Рядом горой возвышался его любимый салат, выглядевший непростительно свежим. Казалось, всю еду приготовили только что, буквально минуту назад. О ее свежести свидетельствовал и источаемый кушаньями аромат. Унюхавшего его Владика охватило безудержное слюнотечение.

Стол с едой стоял перед ним, такой манящий, такой доступный. Этот стол искушал Владика. Провоцировал. Влек к себе с неодолимой силой. Программисту даже почудилось, что он слышит зов гамбургера. И в какой-то момент Владик сломался. Вдруг подумал, что он, в любом случае, уже покойник, ведь глупо надеяться на то, что силы зла даруют ему пощаду. Так почему бы не подкрепиться напоследок?

– Я только чуть-чуть, – пробормотал Владик, крадущимся тигром подбираясь к столу. – Там кусочек отщипну, тут ложечку отъем. Никто и не заметит. Вон сколько здесь всего.

Воровато озираясь, Владик достиг стола. Даже не верилось, что после конца света возможно подобное изобилие. Аналогичным образом мог питаться разве что Цент, будучи князем всея Цитадели, и потому ни в чем себе не отказывающий. Но вот несчастный Владик, бесправный землекоп, такие яства не видел даже на картинках. Да и не мог увидеть. По приказу князя, все картинки с изображением пищи, в частности мясных или рыбных блюд, сжигались на месте. Давно уже Цент лелеял мечту отвадить подконтрольное население от мяса. Он, как и многие правители до него, относился к народу, как к сборищу прямоходящих животных, и полагал, что с подданных вполне достаточно удовлетворения насущных потребностей. Сделал стойло, чтобы скотина не мерзла и не мокла под дождем, насыпал корма, не обязательно вкусного и полезного – любого, и все, после этого, должны изойти на восторг. А если кто-то не радуется, он просто неблагодарная свинья, и, более того, подает дурной пример окружающим. Такого экстремиста сразу надо хватать и вести в теремок радости, на воспитательные процедуры, после которых люди становились инвалидами, или вообще исчезали.