— А я слышала историю про мальчика, принца, который очень переживал из-за того, что был маленьким и слабым, и воспользовался такими часами, чтобы стать взрослым и сильным. В его стране началась война, и он очень хотел поскорее стать совершеннолетним, чтобы сражаться рядом со своим отцом. Поэтому он накрутил себе на какой-то такой штуке лет шестнадцать, а то и все двадцать сразу, и пошел воевать.

— Ах, да, ты права, эту историю я тоже помню. Хотя, она еще более спорна, чем та, которую рассказал я только что… Я читал, что тот юнец был не просто маленьким и слабым, он был… кхм… больным и умер вскоре после начала той войны. Поэтому его старшей сестре пришлось… а, впрочем, ты сама потом сможешь взять эту легенду в библиотеке. Я не хочу, чтобы меня обвиняли в том, что я опять «научил тебя плохому». А ведь ты, на удивление, только на приличную девочку стала похожа, это так кстати… Эта Нейла и вправду колдунья. Если ее фокусы с гипнозом и скачками из девицы в старуху еще можно поставить под сомнение, то тот факт, что ей удалось заставить тебя носить платье, иначе как магией не объяснишь.

— Ладно, хватит мне сказки рассказывать, как маленькой, — девочка недовольно одернула ставший ей таким непривычным подол. Рабочее платье было для нее плохой репетицией дворцовых нарядов, если она намеревалась возвращаться домой… — Когда же мы уже вернемся на «Золотую сколопендру»?

— «Сколопендра»? — Ларри удивленно приподнял бровь, заставив свою спутницу на полсекунды испугаться. — Мы отправляемся сразу на «Ветрокрылый».

— Это еще куда?..

Оказалось, что Олли была не в курсе последних событий, ведь она исчезла с торгового судна как раз перед тем, как началось самое интересное. Девочка, невольно оказавшаяся «виновницей торжества», пропустила всю кульминацию, десерт, который сколопендровцам подавал капитан королевского флота Виллем Вейдвальдс. Но этот недочет было нетрудно исправить… Даже не верилось, что история с пропажей этой мелкой своевольной девицы подходит к концу… ну, почти к концу, ведь оставалось еще покарать пиратов, но это пускай остается на совести служителей Короны. Подписывая свой контракт, Лауритц Траинен не соглашался рыскать по морям в поисках пропавших особ голубых кровей и сражаться с морскими разбойниками, худшее, на что он рассчитывал по ходу службы, были вывихнутые руки и фурункулы на суровых матросских… спинах. Так что свою работу судовой врач уже выполнил и далеко перевыполнил.

— Все хорошо, что хорошо кончается, — выдохнул Лауритц, любуясь уже красующимся у пристани двухпалубным фрегатом, когда они, наконец, оказались в порту. Но Олли, кажется, не разделяла его радости… Девочка замерла за уложенными внакат бочками и словно к месту приросла. — Так мы идем, или ты уже передумала и мне вернуть тебя туда, где взял?