«Может, это на нее так острые блюда подействовали? — подумал я, пятясь. — Огонь в крови и всё в этом же роде? Но вроде бы никто больше не начал бросаться на окружающих!»
Или же всё намного проще? Сиротка, приживала у многодетного пастора решила составить партию, только и всего. Я, как ни крути, завидный жених. Холост, еще далеко не стар, обеспечен… Правда, наследник вот появился, но это уже другой вопрос. Думаю, Элизе было бы достаточно, если бы я ее обеспечил… Но вот беда — я не питал никакой склонности к девушкам моложе двадцати лет, у которых в голове, фигурально выражаясь, пузырится свадебное шампанское. О нет, если уж сравнивать женщин с напитками, то я предпочитал выдержанный коньяк!
— Идите к себе, Элиза, — взмолился я.
— Но Викт
— Что тут происходит? — прозвучал негромкий голос, и из мрака коридора выступила высокая темная фигура.
— Меня пытаются соблазнить, — пожаловался я, вздохнув с огромным облегчением.
— Не вижу результатов, — сказала Франческа, подойдя поближе и окинув меня взглядом. — Мисс, мне кажется, это не ваш размер. Во всех смыслах.
Элиза запахнулась в пеньюар, попятилась и едва не наступила себе на подол.
— Вам давно пора спать, — добавила Франческа, обойдя ее, будто столб.
— М-м-мистер Кин, — выдавила Элиза, и слезы закапали на сорочку, делая ее вовсе уж прозрачной. — Вы скажете мистеру Макалистеру?..
— Не скажу, только отвяжитесь от меня!
— А зря, — покачала головой Франческа. — Ему стоит узнать, кто живет бок о бок с его дочерьми… и частенько выставляет их не в лучшем свете.
— О чем вы? — захлопала глазами Элиза.
— Вы знаете, о чём я, — был ответ. — Подите прочь, мисс.
Элиза открыла было рот, чтобы возразить, но не нашла слов, и ушла, волоча за собой полы слишком длинного для нее матушкиного пеньюара.
— Да вы пользуетесь бешеным успехом, Виктор, — произнесла Франческая, убедившись, что она нас не услышит.
— Меня это ничуть не радует, — ответил я. — Не представляю, как бы я выкручивался, если бы не вы, спасительница!
— Полагаю, вас спасла бы миссис Хоггарт, — Франческа указала вверх.
Блумтаунская отравительница, притаившаяся под самым потолком, мило улыбнулась и сделала мне ручкой.