— Вы меня поняли, Артур Сергеевич? — перевела на меня взгляд директриса.

Был, конечно, вариант покивать и сделать как Валера. Но по кратко-здравому размышлению я отказался — во-первых, Марьяна Альбертовна может почувствовать фальшь, а во-вторых происходящее мне не очень понятно. А я всегда руководствовался принципом, что лучше задать вопрос и выглядеть дураком, чем выглядеть дураком уже из лужи, в которую приземлился.

— Если честно, Марьяна Альбертовна, я совершенно не понял причину вашего огорчения, а также того, почему именно от меня требуется участие в общественной жизни гимназии, как и спортивные победы.

— Аэуа… — издала краткий невнятный звук Марьяна Альбертовна. Но ее замешательство длилось лишь краткий миг. — Хотите сказать, что Максимилиан Иванович вам ничего не объяснил? — ровным тихим голосом произнесла директриса. Тон ее при этом не оставлял сомнений в том, что кому-то совсем скоро придется попасть под залп критики по-настоящему тяжелой артиллерии.

— Для того, чтобы я сейчас не находился среди информационном вакуума в процессе данного обсуждения, Максимилиан Иванович не наделил меня абсолютно никакими сведениями, — кивнул я.

«Абсолютно никакими» выделил сознательно — фон Колер последние дни особенно усердствовал в своей нудной дотошности, так что пусть теперь отдувается от разъяренной директрисы. Да, я такой.

— Вы любите проигрывать, Артур Сергеевич? — неожиданно поинтересовалась Марьяна Альбертовна.

— Нет, — просто ответил я.

— Проигрывать не любит никто. Победитель всегда только один, проигравших много больше. В учебных заведениях императорского рейтинга существует негласная традиция распределения тех, кто может выигрывать. В ваш выпускной год у меня в гимназии оказалось всего два человека — вы и Валерий. И вместо того, чтобы принимать участие в жизни гимназии, вы оба решили самоустраниться от общественной деятельности.

Кажется, я начал понимать — совсем немного, правда. То, что озвучила сейчас директриса было похоже на систему драфта игроков в НХЛ — когда клубы, занявшие низкие места в таблице предыдущего сезона, в следующем имеют первоочередное право на выбор молодых талантов.

— Мне не понятно вот что… — проговорил я, глядя в глаза директрисе, — в пяти классах выпускного года более ста человек. И среди них только двое тех, что может выигрывать?

— Вы не поняли, Артур Сергеевич. Среди ста моих учеников второго года есть весьма способные. Вопрос не в том, кто может. Вопрос в том, кто не побоится выигрывать. Все еще не понимаете? — внимательно посмотрела на меня женщина.