Договаривал он уже обычным голосом.

Ифленский посланник медленно кивнул, принимая это объяснение.

Он уже сам не знал, чему верить.

Рассвет начался как-то незаметно. Просто в какой-то момент догорела последняя свеча, и оказалось, в комнате уже почти светло.

— Уснула, — сказал лекарь. — Я оставлю ученика, когда снова начнется, он меня позовет. А вот благородному чеору нужен покой.

Он имел в виду старого сиана. Ему дали капли, он задремал, и про него забыли.

Часом ранее Гун-хе распорядился увести так и не пришедшего в чувства убийцу.

Шеддерик прекрасно понимал, что если сейчас сам не отдохнет, то завтра сил на единственное сражение за жизнь Темери может и не хватить. Но все равно тупо сидел подле нее у камина, держал за руку и считал минуты.

Оказывается, к отчаянию, к глухой пустоте под сердцем тоже можно привыкнуть.

Она пустота, она не ноет и не болит. Она просто есть и все. Правильно люди говорят: глухая пустота.

Второй день допроса чеора Вартвила начнется ближе к полудню…

Старрен подошел к камину, подбросил пару полешек. Он давно перестал задавать вопросы. Этой ночью все изменилось и для него тоже. Потому что если прав та Хенвил… то он всю жизнь служил не тому Императору.

Они оба перестали обращать внимание на сиана, который мирно спал в постели Темери, и пропустили момент, когда он проснулся.

Шеддерик обернулся на звук шагов и поймал взгляд старика — усталый, печальный взгляд просто очень пожилого, мудрого человека, сумевшего увидеть и понять чужое горе.

Старик едва заметно улыбнулся и сказал:

— Светлый лорд Эммегил был мне как родной сын. Я его помню ребенком… милый был мальчик. Смелый и сильный.

Шедде не хотел знать о причинах, по которым сиан служил Эммегилу. Но слишком устал, чтобы его прерывать.

— Мне казалось, из него вырастет образцовый ифленский дворянин. Он был умен, легко постигал науки, а что сторонился сверстников, так то, я думал, происходило лишь потому, что не находила его тонкая натура среди них понимания. А потом он убил портового рабочего. Ему было шестнадцать. Ни за что — просто был пьян, и ему захотелось почесть кулаки о первого встречного. Он притащил тело ко мне и попросил спрятать. Он был испуган, по-настоящему испуган. Конечно, я ему помог. Ну как же. Иначе — позор семье, разбирательство. Как дворянину, ему тюрьма не грозила. Но ссылка на Побережье сломала бы парню карьеру. Тогда я был молод. И считал, что поступил правильно.

— Он был отличным курсантом в Рутвере, — вспомнил от камина Старрен.

— Да. Женщины сходили по нему с ума. Он прекрасно разбирался в геральдике, знал свои родовые кольца наизусть. Мог жениться на любой…