Как же он сладок, долгожданный глоток воздуха! Аж голова закружилась!

Собираю в кучу руки-ноги, пошатываясь, силюсь подняться с колен. Торчащий в ране светлый клинок допивает внутреннюю сущность шаярхаара. Последние тёмно-коричневые струйки "души" вьются по его снежно-белому лезвию… Стоп! Тёмно-коричневые? Нет, скорее – бурые, а почему не чёрные? Выходит, степные колтуны к Хаосу отношения не имеют? Эта мысль так меня поразила, что на миг я совершенно выпала из окружающего пространства.

И чуть за это не поплатилась, когда поняла, что лечу. Шею сдавила петля, так, что позвонки захрустели. Казалось, ещё немного и голова оторвётся. Не-е, ну, нихрена! Взялись меня давить и плющить, что я им тюбик с зубной пастой что ли?! Взметнувшийся над головой клинок Тьмы срубил удавку. Я со всего маху полетела в снег, прямо под копыта тачпана моего мучителя. Ах, ты гад!

Несколько плетей попытались обвить меня снова, но я их изрубила в клочья, попутно успев "укоротить" передние ноги скакуна. Сайгак упал на колени, жалобно заскулив, как побитая собачонка. По-моему в его глазах стояли слёзы. Но мне некогда было жалеть несчастную животину, я кинулась на её хозяина, коля и кромсая его кинжалами. Мы, все трое рухнули в уже успевший окраситься кровью снег.

Не помню, сколько нанесла ударов. Не считала. Не успела довершить начатое, как сильный толчок в спину вздёрнул меня в воздух. Отмахнулась светлым клинком и, упав на колени, шмыгнула под телегу. Копьё табира бабахнуло в борт повозки над моей головой. Я тут же выбросила вперёд тёмный кинжал, ткнув злодея в бок. Выронив оружие, тот закачался в седле, и вот уже тачпан волочит по земле запутавшееся в стременах его хладное тело.

Взгляд остановился на знакомом лице. Это же Влэх! Нельзя бросать его снаружи – или затопчут, или добьют! Схватила "руками" бесчувственное тело и потащила. Попробовала помочь своими материальными ручонками и чуть не взвыла от боли, до крови закусив губу. На глазах выступили слёзы. Я промокнула их шарфом. Кожаная крага с металлическими нашлёпками совсем не тот предмет, которой можно смахивать слезинки.

– Нирта!

Я обернулась. Здоровенный табир занёс надо мной широкий кривой меч. Неожиданно ноги кочевника подломились, и он упал на колени. Как оказалось – не случайно. Это его "оприходовал" кузнец. Второй удар молотом по голове, и изо рта, носа и ушей злодея плеснула кровь вперемежку с мозгами. Отвоевался!

– Осторожнее, нирта, – предупредил Лел.

Лел? Ну, правильно – Леллиронал – так звали кузнеца. Тут за его спиной послышались громкие хеканье и хрип. Мужик отскочил в сторону. Вовремя! На то место, где он только что стоял, рухнул кочевник вместе со своим скакуном. А отец Фергюс, как ни в чём ни бывало, взмахнув своим освящённым вринном, чьё лезвие прямо на глазах впитывало кровь, как промокашка, развернулся к новой жертве, посмевшей вломиться в наш вагенбург.