— Может, хватит уже? Всё-таки Дай там один, кто ж о нём позаботится лучше собственной матери?!

Мы тронулись в путь, и сперва всё шло вроде бы без приключений. Сморённая свалившимися на её голову несчастьями, Рона прикорнула на плече у мужа. Сидевшая со мной рядом Иора тоже начала «клевать носом». Сунула ей в руки подушку, и сама, взяв такую же, привалилась к стенке кареты. Я к правой, а служанке досталась левая.

Не, как же хорошо было раньше, когда можно было завалиться на сиденье и «давить массу», сколько влезет. Иора спала на переднем, я — на заднем… оно пошире. Эх, где наш спальный вагон? Остались только сидячие места. Я покосилась на притихших напротив попутчиков и, глубоко вздохнув, закрыла глаза.

В тесноте, да не в обиде!

Как оказалось, «уплотнение жилплощади» не было нашей самой большой проблемой.

Всё обернулось куда хуже, когда утром, ни свет ни заря, Рона рванулась к выходу, едва ей опять «приспичило». Всё бы ничего, ехали мы не слишком быстро, но женщину угораздило спросонья споткнуться о мою ногу, да ещё поскользнуться на мокрой от росы приступке.

Даже не представляю, как, ещё не очнувшись от сна, я её поймала… своим «руками»? Она ж даже вскрикнуть не успела, потому что рот опять был забит… всякой дрянью.

Это потом Роннихаль тряслась, громко рыдая, а я, сидя напротив, была ничем не лучше. Потому что тогда, когда я её схватила, крепко сжав в объятьях, меня будто током пронзило… Ведь её тело было таким молодым, горячим, манящим… В общем…

У мужиков такое состояние называется «встаёт всё, что может вставать».

Да, а у меня-то чему?! Я вообще-то — девочка! Или… не совсем?!

Меня снова пробрало от макушки до пяток, даже мурашки по спине пробежали. Если со мной сейчас такое, то что же будет, когда я вырасту.

Ох, чую, станут мои детские проблемы вскоре совсем не детскими!

И тут ещё Иора, как назло, взяв меня за локоток и наклонившись к самому уху, доверительно прошептала:

— Ола, что с тобой?

А от неё исходил такой нежный аромат, голос был ласковым, а губы так близко:

— Скажи, не таись, я же вижу…

Твою мать! До сих пор не пойму, отчего я её не поцеловала! Вот был бы номер… и ещё при свидетелях!

— Всё нормально, — буркнула, с силой выдернув руку.