Когда он вошел, все чинно его поприветствовали: синие мундиры отвесили поклоны, грей Хэммонда назвал сиром. Чего скрывать — это тоже приятно. Весельчак спросил:

— Ну, как там оно, на стене? Как обычно, плохо? Или по-особому паскудно?

Джо сел у печки и сказал:

— Налей-ка мне сперва чаю.

Оруженосец налил, а старший птичник развернул узелок:

— Хлеб с салом. Угощайтесь, сир воин.

Джоакин — здоровенный детина с мечом и кинжалом, но глаза у него — карие, добрые, не северные. Потому птичники считают его человеком.

— Благодарствую, сударь, — ответил Джо.

Он принялся жевать сало, запивая чаем, а чай закусывал головкой сахара. Все глядели на него с ожиданием вестей, и Джо подумал: ждут-то они разного, каждый своего. Грей Хэммонда хочет вести о том, что северное войско пришло, наконец, в столицу, и над берегом реют нетопыри, а герцог на радостях раздает греям деньги, а кайрам — земли. Птичники надеются, что герцогу снесли, наконец, его больную голову. Весельчак же надеется… неясно, на что. Где надежды, а где Весельчак! Гробки-досточки, — вот и все, что он ждет услышать.

— Гробки-досточки, — сказал Джо.

— Кому? — оживился оруженосец.

— Позавчера кайр Стил прошелся по берегу и выкосил мещан, что орудовали камнеметами. Вчера столичники не рисковали ходить на набережную, и тела лежали, как были. Погост, а не набережная. Сегодня уже приехали телегами, собирают покойников, увозят. Гробовщики ходят прямо по берегу, предлагают услуги — ну, и ушлый же народец! Один орет так, что на стене слышно: «Лучшие гробы защитникам Фаунтерры! Дубовые, сосновые, ореховые! Цена не кусается!»

— Вот люди…

— Да уж, своего не упустят. Тут же и попы правят отходные. Два проповедника вещают с бочек: один проклинает северян, другой — камнеметы. Дескать, беда случилась от того, что дворец владыки портили камнями.

— Это верно, — сказал старший птичник. — Дворец — он произведение искусства, а мятежники прихо…

Птичник осекся, а грей рыкнул:

— Мятежники приходят и уходят, это имеешь в виду?

— Виноват, сударь. Я хотел сказать, война — не повод красоту портить.

— Хочешь сказать — так и говори, — пригрозил северянин и отнял у птичника кусок сала.

Весельчак спросил: