Одежду они развесили на ветках: поднявшееся солнце жарило так, что другого выхода не было, кроме как остаться в исподнем. Джил сплавала за новой рыбой (попалась такая же, когтистая и пятиглазая), Джон сходил в заросли за красными орехами. Поели в тени широколистной пальмы. Спина и плечи всё-таки успели обгореть и саднили. Джил зарыла в песок рыбий хребет и стрельнула у Джона самокрутку.

— Четыре штуки осталось, — предупредил тот.

— Плевать, — беспечно отозвалась Джил. — Местного табачку насушим.

Джон хмыкнул, но тоже закурил.

— Как ты понял, что надо делать? — спросила Джил немного погодя. — Ты сразу знал?

Джон качнул головой.

— Не сразу. Сначала подумал: если Хонна смог, то, может, и я смогу? А потом, уже там, в Разрыве, когда ничего не получалось, то вспомнил, как мы шкатулку для Мэллори запустили. Кровью, помнишь, полить надо было?

Она ухмыльнулась:

— Такое забудешь.

— И Хонна, когда… В общем, он тоже весь в крови был. Вот я и подумал, что не вредно попробовать.

Джил фыркнула:

— Что-то у тебя ни одно дело без крови не обходится.

— Это уж точно, — буркнул он.

Солнце не спеша поднималось в зенит, но день не принёс духоты: с моря веяло прохладой. Из воды порой выпрыгивали рыбки, трепетали зеркальными боками и, плеснув, уходили обратно под воду. Джон обматывал вокруг ладони бахромчатую полоску ткани, оторванную от рубашки: порез был тонким и успел закрыться, но песок — неважная замена карболке.

— Так чего ж, — негромко спросила Джил, — я тоже могу приборы заряжать? Что ещё?

Джон пожал плечами:

— Заряжать — точно сможешь. Все боги управляли энергией, это вроде как их главное умение. А что сверх того… Тут уж, видно, каждому своё. Хальдер огненный смерч крутила, Ведлет управлял погодой, Лакурата, кажется, была мастером по части целительства.

— Хонна умел делать эликсир, — подхватила русалка.

— Подлянки он умел делать, — огрызнулся Джон. — Взял и превратил нормального человека… вот в это. Не спросив.

— Сам-то, — откликнулась Джил. — Разбудил посреди ночи, потащил куда-то. Хорошо хоть, предупредил.