– Сколько?

– Пятьдесят, – угодливо поклонился старик.

– Сколько? – переспросил я. – Пятьдесят чего? Золотых?

– Да, ваша святость. Локоны из конского волоса. Тончайший фарфор. Взгляните на глаза. Это же окорчемское стекло. Его блеск будет радовать вашу девочку и сохранится для ее детей, и детей ее детей…

У меня в кармане было всего десять золотых. Я уже досадовал на себя, что зашел в эту лавку. Надо было выбрать попроще, на рыночной площади нашлись бы торговцы обычными деревянными куклами. С другой стороны, Лидия наверняка была балованным ребенком и привыкла к дорогим игрушкам.

– Если у вас с собой столько нет, – торопливо сказал старик, как будто прочитав мои мысли, – то нестрашно. Вы можете оставить расписку.

– Спасибо, но это слишком дорого, – мое месячное жалованье составляло всего сорок золотых. – У вас же есть что-нибудь подешевле?

Мастер недовольно подкрутил длинные седые усы, потом кивнул.

– До десяти золотых, пожалуйста, – торопливо попросил я.

– Тогда, увы, – развел руками старик. – Самая дешевая кукла здесь стоит двадцать пять золотых.

Демон! Видеть еще одну истерику Лидии я совершенно не хотел.

– Показывайте за двадцать пять.

В результате я ушел из лавки с Лилит, справедливо рассудив, что нервы дороже месячного жалованья.

В экипаже я отложил подарок в сторону и вытащил дневник. Даже держать его в руках было противно, словно он насквозь пропитался пороком и болью. Стараясь не вчитываться подробно, я перелистывал его в поисках описания, как действует отвар забвения.

«Память возвращается к Фариду, чтобы я не делал. Надо попробовать усилить дозу…»

«Ивер – мой новый пациент. Я должен преуспеть. Как же он красив, но нельзя оставить его у себя. Его родители очень богаты. Это мой шанс. Он страдает навязчивыми состояниями, не может выходить в свет…»

Господи, неужели речь идет об Ивере Арметино? Внуке помчика Арметино, который в родстве с князем?

«У меня получилось! Я дал ему отвар. Он вновь стал ребенком, доверчивым и послушным. Лука вытащил его страхи. Смешно, но этот мальчик боится воды… Я не стал ждать и сразу же подарил ему свою любовь. Добавить кошачью траву в отвар оказалось удачной мыслью, пациенты не противятся. Но плохо, что после этого память возвращается быстрей. Но теперь он помнит лишь меня. Он забыл, как тонул в пруду. Помнит лишь мою ласку… Какой же он сладкий и юный… Надо будет повторить курс лечения…»

Я отшвырнул от себя дневник, сжав руки в кулаки. Мерзкий больной ублюдок! Он до последнего не понимал, что калечит несчастных, искренне полагая себя их спасителем… Господи!