– Однако… Не думала, что порочные фантазии профессора вас так вдохновят…

Он задрал на мне рубашку, и я услышала, как он расстегивает ремень на брюках.

– Осмелюсь заметить, что поза сзади не слишком удачна для первого раза… Вашего первого раза…

Кысей в ответ лишь засопел, а в следующую секунду я вскрикнула от боли, едва сдерживая злые слезы. Он наклонился ко мне и сказал:

– Если ведете себя, как ребенок, то не удивляйтесь, что с вами поступают, как с ребенком! Дрянным нашкодившим ребенком!..

Боль от ремня опять ожгла мне задницу. Я дернулась, но он придавил меня коленом.

– Не смейте!.. – я захлебнулась от обиды и унижения. – Вы не смеете!

– Если родители вас не пороли, то всегда можно наверстать упущенное, – зло выдохнул он, обрушивая очередной удар ремня.

Я закусила губу, чувствуя, как злость и боль затмевают разум.

– Бабка порола меня так часто, что мне не привыкать. Вам до нее далеко! – выкрикнула я.

– Заткнитесь! – еще один удар отозвался болью.

– Вам технику еще оттачивать и оттачивать! Ничего не умеете!

И снова удар. Я стиснула кулаки, ногти впились в кожу. Он не дождется моей слабости.

– А может, вам просто нравится?.. – не унималась я. – Некоторые возбуждаются, причиняя боль… Это ваша тайная фантазия? Так не останавливайтесь, вперед!

Кысей вдруг всхлипнул и застыл, а я затаила дыхание. Он опустил руку с ремнем, ее прикосновение к голой коже вдруг показалось в стократ больнее ударов. Как же невыносимо его глупое упрямство… Я осторожно выдохнула и прошептала:

– Попробуйте отшлепать рукой… Говорят, так больше возбуждает…

– Вы отвратительны, – бессильно выговорил он. – Убирайтесь вон!

Кысей вздернул меня за шиворот и потащил к двери. Но я не собиралась сдаваться.

– Дядя Кыс, я больше не буду, – захныкала я детским голосом, цепляясь за него. – Честное слово, я буду послушной девочкой! Ой, а что это у вас из кармана брюк выпирает?

Он зарычал от гнева, выталкивая меня за дверь, потом потащил вниз по лестнице. Я начала верещать. На шум выскочила экономка и удивленно застыла.