Я до сих пор ломал голову над тем, как Серый Ангел узнал о Зеленом зале. Даже допуская, что у него имелись осведомители среди стражников, все равно было непонятно, как он мог среагировать так быстро. Утром стало известно об убийстве вояга, а днем уже по всему городу висели портреты Фарида. За остаток дня ему надо было не только разузнать, что произошло, но и подготовиться. Почему Серый Ангел выбрал целью именно святыню? Если бы я только уговорил отца Валуа выставить охрану возле Зеленого зала, то возможно… Но единственной препоной на пути злодея стал ночной смотритель, который банально проспал его появление.

Я остановился напротив массивных дверей лекционного зала и глубоко вздохнул, изгоняя тревожные мысли. Меня ждут студиозусы, и я должен дать им то важнейшее, что может дать богослов – понимание природы веры и Господа Единого. А все остальное может подождать.

К моему удивлению, аудитория была переполнена. Были заняты даже ступеньки в боковых проходах. Похоже, ректор Ханаха решил объединить несколько курсов, чтобы закрыть дыры в расписании. При моем появлении все разговоры смолкли. Необычная для этого времени года жара чувствовалась даже здесь, заставив меня пожалеть о надетой мантии. Я прошел за кафедру и кивнул бледному ассистенту, потом перевел взгляд на слушателей, намереваясь начать, но слова застряли в горле. В переднем ряду сидела Лидия. Ее нелепое ярко-розовое платье настолько выделялось среди прочих темных одежд студиозусов, что не заметить ее было невозможно при всем желании. Я вцепился в кафедру, пытаясь успокоиться.

– Почему в зале посторонние? – процедил я, обращаясь к ассистенту.

Бедняга пожал плечами:

– Открытая лекция же… Откуда мне знать?..

Демон, я и забыл! Лидия довольно улыбнулась и откинула с обнаженных плеч завитые локоны. Я нахмурился, внезапно сообразив, что эта ненормальная вырядилась, словно кукла. Длинные завитые локоны, лента в волосах, шелковое розовое платье и… Вдруг нестерпимо стало любопытно, какого цвета у нее башмаки. На Лилит они были золотые.

В зале стали перешептываться, и я сообразил, что молчал слишком долго, уставившись на непозволительно глубокий вырез ее платья.

– Госпожа Хризштайн, – откашлявшись, сказал я. – Вы находитесь в храме знаний. Проявите уважение и не позорьте его неподобающим видом.

– А что не так с моим видом?

– Прикройтесь.

Лидия лишь пожала плечами и неожиданно послушно набросила на себя меховую накидку. Я начал лекцию, решив игнорировать ее присутствие.

– …Что есть вера в Единого? Известный богослов Изра из Мирстены отвечал так: «Вера есть осуществление ожидаемого и уверенность в невидимом». Невозможно представить наш мир без веры. Мы просыпаемся с верой, что солнце взойдет на востоке, а сядет на западе. Но есть гипотеза, приписываемая Акватосу Квирскому, что Единый создал пространство и время с заведенным порядком в начале Великого Акта творения. Что есть вера в контексте этой гипотезы? Будет ли солнце по-прежнему вставать на востоке, если мы перестанем в это верить? Положим, да. Что тогда? Тогда мир продолжит жить дальше, словно гигантский заведенный механизм, а значит, исчезнет необходимость в самом Боге. Если Единый всего лишь завел механизм и больше ни во что не вмешивается, то чего можно добиться молитвой?