Привратник приветливо кивнул мне и протянул ключи.

– Добрый день, господин Тиффано. Рыжий у меня, я его покормил и выгулял.

– Спасибо. Ума не приложу, что с ним делать, мне так неловко каждый раз вас обременять…

– Дык пустяки. Мне ж в радость. А эти обормоты опять будут тут тыняться?

– Увы, – вздохнул я, а потом неожиданно сообразил, как проверить свою догадку. – Господин Луцкий, мне потребуется ваша помощь. Мне нужно проскользнуть мимо них. По личному делу. Вы мне поможете?

– Дык как не помочь. А надо что?

Хитрые уловки Лидии оказались чрезвычайно полезными и для меня. Я спокойно прошел мимо бандитов, которые в мою сторону даже глазом не повели. Завернув за угол, я поспешно стянул с себя парик и яркий жилет, которые принес мне привратник, а после поспешил к отцу Георгу. Через полчаса господин Луцкий сообщит незадачливым охранникам, что я уехал по делам и буду поздно. Если я прав, то Лидия узнает о моем исчезновении довольно быстро.

Умиротворение старой церкви, мудрые слова проповеди отца Георга и теплый запах благовоний заставили меня ненадолго забыть тревоги и сомнения. Когда прихожане разошлись, наставник подошел ко мне.

– Рад тебя видеть, мальчик мой, – старик сотворил в воздухе святой символ, благословляя меня. – Пошли, я напою тебя чаем с вареньем. Ребенком ты обожал сладости…

От детских воспоминаний потеплело на душе. Я опустился перед ним на колени и склонил голову.

– Простите меня, святой отец…

– Господи, Кысей! – испугался он. – Что случилось?

– Я вдруг понял, что за все это время так и не сказал, как сильно вам благодарен. За все, что вы для меня сделали. Вы заменили мне родителей. Спасибо вам.

Отец Георг неловко похлопал меня по плечу и сказал:

– Встань, пожалуйста. А то заработаешь на холодном полу радикулит на старости лет, как я… И пошли все-таки выпьем чаю, и ты расскажешь, что тебя так тревожит.

– Лидия не успокоится. А я не хочу, чтобы она лезла в мое прошлое. Я смог забыть и не хочу больше его вспоминать.

Отец Георг задумчиво посмотрел на меня, а потом сказал:

– Кысей, ты был тогда ребенком. Ты ничего не мог сделать, но до сих пор винишь себя. Ты смог простить убийц, но не себя.

– Я мог побежать за помощью! – стукнул я ладонью по подлокотнику кресла и вскочил на ноги. – А вместо этого сидел и трясся от страха…

– Ты был ребенком, – мягко повторил отец Георг. – Единственное, что ты мог сделать, это выжить.