Церковник вдруг побледнел.

– Даже не думай. Практика духовничества давно утеряна.

– Почему утеряна, если есть описание? Я помню, у Изры из Мирстены есть целый трактат, посвященный…

– Не смей!!! – взъярился старик. Я смотрел на него с изумлением. Сколько я себя помнил, отец Георг ни разу не повышал голос. Даже гневные баталии с коллегией столичной Академии, когда мне отказали в приеме, он вел так тихо, что до меня долетали лишь отдельные фразы.

– Прости, Кысей, – уже тихо сказал он. – Не смей, слышишь? Выкинь эту глупость из головы. Это очень опасно. Ты собираешься вслепую рисковать ради кого? Ради женщины, которая не стоит даже твоего мизинца? Даже не вздумай. Я запрещаю!

– Я обещал, – упрямо сказал я. – Обещал Единому, что сделаю все, чтобы спасти ее душу.

– Ответь честно, Кысей. Ты в нее влюблен?

Да почему же все так упорно пытаются навязать мне эту глупость? Я не успел ответить, потому что дверь в кабинет с грохотом распахнулась. В комнату ворвалась разъяренная Лидия. В ее руке сверкнул нож. Она в два шага очутилась возле меня. Я моргнуть не успел, как лезвие оцарапало мне подбородок. Холодные злые глаза оказались напротив моих.

– Еще раз посмеете выкинуть такой фокус, – прошипела она, и ее колено больно уперлось мне в пах. – И я сама вас прибью.

– Что вы творите? – возмутился отец Георг, вставая с места. – Уберите нож.

– Ваш выкормыш сбежал от охраны, – ее голос дрожал от бешенства. – Сдохнуть решил?

– Кысей? – удивленно пробормотал старик. – О чем она? Какая охрана?

Я взглянул ей в глаза и спросил насмешливо:

– Вы чего-то испугались, госпожа Хризштайн?

Она отпрянула от меня, оскалившись в кривой ухмылке. А потом вдруг развернулась в сторону отца Георга и метнула в него нож прежде, чем я успел испугаться. Лезвие вошло в спинку кресла точно возле его виска. У меня потемнело в глазах от гнева.

– В следующий раз я попаду в горло! – рявкнула она и зашлась в кашле от сорванного голоса.

Я двинулся к ней с единственным намерением придушить дрянь. Но мне дорогу преградил долговязый громила, а еще двое втащили в комнату упирающегося Антона.

– Я спалю здесь всех, – прохрипела Лидия. – Обещаю. Подумайте хорошо, когда в следующий раз решите геройствовать. Пошли отсюда!

Она схватила Антона за ухо и потащила его к выходу.

– Хриз, прекрати! Отпусти, да больно же!