Он нахмурился, потом подошел ко мне и осторожно присел рядом. Я демонстративно отодвинулась подальше, уставившись на него исподлобья.

— Отвечайте.

— У вас было очередное виденье? — он кивком головы указал на голую стену, где еще утром красовалось зеркало. — Мятеж в Асаде случился из-за вероотступничества. После засухи в Мирстене действительно начались перебои с зерном, вспыхнули восстания среди крестьян, которые тогдашний вояг жестоко подавил. Святой Престол осудил его действия и не остался в стороне, отправив зерно. Его должны были раздавать через монастыри всем страждущим. Однако…

— Однако что? — поторопила я помрачневшего Кысея. — Хватит сопли жевать. Что было дальше?

— Вседозволенность насилия привела многих в помешательство… Мятежники свергли вояга, чинили погромы, грабили монастыри, творили бесчинства и проклинали Единого. Потом еще случилась вспышка черной лихорадки, и опасность распространения заразы заставила Святой Престол принять исключительные меры. Дальше вы наверное знаете…

— Не знаю. Я не интересуюсь политикой.

— Среди мятежников было много безумцев, а теперь мне кажется, что некоторые были колдунами, потому что иначе сложно объяснить… Земли Чорногерии были отлучены от лона Церкви, в них ввели папскую гвардию. Бунт был подавлен…

— И все? Случаи поедания людей были?

Кысей пожал плечами.

— Мне об этом ничего неизвестно.

— Такузнайте. Узнайте, кто занимался поставками зерна, кто его распределял. Мне нужны все материалы по мятежу.

— Они засекречены и сданы в архив. Я не могу…

— А что вы вообще можете? — горько спросила я. — Вы же только и можете, что мешать мне. Ладно, я сама все узнаю… Уходите.

— Нет, не узнаете. Госпожа Хризштайн, вы больше в этом деле не участвуете, — отрезал инквизитор. — Вы думаете, что колдун родом из Мирстены? Хорошо, я сам проверю эту версию. А вы… Я надеюсь, что вы помирились… с господином Лешуа и скоро…

— Нет, не помирились, — мстительно оборвала я его. — По вашей милости он теперь думает, что вы мой любовник, знать меня не хочет и выгнал из дома.

Инквизитор растерялся и начал что-то мямлить, а я достала из-под подушки рисунки Тени и швырнула в него.

— Но вам же наплевать, наворотили дел и в кусты! А мне расхлебывать. Полюбуйтесь, полюбуйтесь, что мне приходится видеть во сне, пока вы… кораблики вырезаете!

Какое-то время я упивалась выражением ужаса на лице Кысея, пока он разглядывал рисунки, но стоило ему поднять взгляд, как меня, словно удавка, захлестнула острая жалость. Я стукнула его кулаком в плечо и вызверилась:

— Убирайтесь отсюда! Видеть вас больше не желаю!