— Хм… — он пожевал губами, не сводя с нее масляного взгляда. — Ну разве что ненадолго… Потому что скоро объявление исхода состязания, милое создание… — похотливый намек в голосе был настолько очевиден, что у меня потемнело в глазах от гнева.

— Подлая дрянь! — я крепко держал ее за локоть. — Что вы задумали? Отвечайте!

Лидия пьяно улыбнулась и вдруг прильнула ко мне, заглядывая в лицо.

— Я задумала… выиграть, господин инквизитор, — ее дыхание пахло горьким шоколадом, а на подбородке застыла пара темных капель.

— Строя глазки канонику? Это мерзко и гадко!

— Ну почему же только глазки? Знаете, там, на верхних этажах есть комнаты для гостей, где можно уединиться и…

— Прекратите! Я запрещаю, — у меня перехватило дыхание от возмущения и ее близости. — Пока змеиный колдун выбирает новую жертву, у вас хватает наглости кокетничать…

— Колдун уже выбрал жертву, которую я всего лишь пытаюсь защитить… Тем более, что каноник совсем не против. Пустите!

Она попыталась освободить руку из моей хватки, но я лишь крепче сжал ее локоть.

— Поразительное лицемерие! Зачем вы подставили меня с реликвией? Зачем устроили этот спектакль?

Откуда, демон раздери, вы взяли сумасшедшего барда?

— Вам понравилось? — она расплылась в довольной улыбке. — Йожеф так поет, что устоять перед ним невозможно… А вместе с пикантным шоколадом… ммм…

Пикантным? Имбирь, корица, щепотка перца и… Что еще она тогда болтала? Травку для пикантности…

Какую травку? Я похолодел и оглянулся на разгоряченную толпу, неспешно собирающуюся для лицезрения фейерверков. Взгляд выхватывал отдельные детали: слишком фривольное объятие, рука на талии спутницы, опущенная чуть ниже дозволенного приличиями, нездоровое возбуждение на лице высокого хлыща, похотливый блеск глаз дородного господина, алеющие от лживого смущения щеки дамы в черном…

— Вы добавили в шоколад кошачьей травы?!?

— Чуть-чуть, вот столечко… — Лидия сложила вместе большой и указательный пальцы и поднесла ко рту в притворном поцелуе. — Ах, как сладко… Жаль, что вы так и не попробовали.

— Ненормальная идиотка! — я встряхнул ее, чуть не плача от собственного бессилия. — Что же вы натворили? А если кому-нибудь станет плохо с сердцем?..

Она пожала плечами.

— Что ж… Зато бедняга умрет счастливым, не то что неко… — она вдруг запнулась на полуслове и изумленно уставилась на что-то позади меня.

Я оглянулся, пытаясь понять, что привело ее в замешательство, но пестрая мешанина из лиц и нарядов текла мимо нас, не возмущенная ничем, кроме витающего над толпой духа похотливого желания.